— Давай сядем и спокойно все обсудим, Максимилиан! — раздраженно предложил Филипп.
Одри на цыпочках отошла от двери. Расстроенная суровым выговором Максимилиана, она не могла сразу разобраться в том, как ей вести себя в этой ужасной обстановке. Ей вряд ли надлежит принять участие в дискуссии такого рода. Максимилиан не сможет свободно говорить в ее присутствии, да и Филиппу ее вмешательство наверняка не придется по душе. К тому же после всего того, чему Максимилиан стал свидетелем в спальне, довольно трудно будет признаться, что помолвка фиктивная.
— Нет, я уже высказал мое отношение! — услышала Одри голос Максимилиана. — Я хочу, чтобы ты немедленно покинул этот дом, Филипп! Ты намерен разбить сердце Одри, но пока в моих силах это предотвратить, забудь об этом.
— Хорошо, я готов назвать дату свадьбы.
— Что, если на следующей неделе? — не выразив ни малейшего удивления, предложил Максимилиан.
— На следующей неделе так на следующей неделе! — вдруг взорвался Филипп. — Мы с Одри поженимся на следующей неделе!
Одри едва не лишилась чувств. За дверью воцарилась тишина. Одри представила, что Максимилиан поражен этим ошеломляющим сообщением не меньше ее самой.
— Теперь все предстает в несколько ином свете, не так ли? — произнес наконец Максимилиан. Судя по голосу, беседа далась ему нелегко. — Итак, ты и впрямь любишь ее, хотя и не хочешь этого показать… Что ж, нельзя требовать всего сразу. Но лучшего выбора, чем Одри, ты сделать не мог. Она…
— Что с тобой, Максимилиан?!
Уловив тревогу в голосе Филиппа, Одри не раздумывая рывком открыла дверь. Потерявший сознание Максимилиан полулежал в кресле. Склонившийся над ним Филипп предпринимал отчаянные попытки привести старика в чувство.
— Надо вызвать врача! — воскликнула Одри.
Филипп бросился к телефону. Его смуглое лицо стало пепельно-серым, а в темных глазах застыл страх. Набирая номер и говоря что-то в трубку, он не отводил от Максимилиана взгляда и позволил себе облегченно вздохнуть, лишь когда заметил, что старик начал приходить в себя. Филипп хотел отнести его на руках в постель, где ему было бы удобнее, но Одри предложила не трогать Максимилиана до прихода врача и послала Филиппа за стаканом воды. Затем успокаивающе похлопала Максимилиана по руке.
— Вот видишь, сердце… — слабым голосом пожаловался он. — Раньше я никогда не терял сознания…
— Вы просто устали, только и всего. Вам давно уже пора спать.
С удивлением заметив, что у вернувшегося Филиппа дрожат руки, Одри взяла протянутый им стакан и заботливо поднесла к губам Максимилиана.
