Как-то в конце первого года обучения в колледже, просматривая авиационный журнал (хотя я множество раз обещал себе не читать его, чтобы не отвлекаться от занятий), я совершенно случайно узнал, что в армии меня будут учить летать бесплатно. В это самое время Зеп внезапно начал расти, как на дрожжах.
Осенью я сдал вступительные испытания в начальную военную летную школу, в январе должен был сдать экзамены на первый курс колледжа и в марте начать заниматься в летной школе. Тем временем Зеп создал футбольную команду из первокурсников.
В ту пору летали мало. Все знали только одно, — что летать опасно. Никто из товарищей не мог понять, почему я делаю такую глупость. Они пытались отговорить меня. Убедившись, что им это не удастся, они стали поддразнивать меня. Зеп старался больше всех.
Каждый вечер за обедом он провозглашал тост:
— Теперь за здоровье Джимми Коллинза, — говорил он обычно, — средняя продолжительность жизни летчика — сорок часов…
Зеп читал что-то о военных летчиках и там нашел эти цифры.
Это было одиннадцать лет тому назад, а я все еще летаю. Бедный Зеп в следующем году поступил в профессиональную футбольную команду и был убит во время футбольного матча.
Один экзамен, проведенный мной, когда я был инспектором министерства торговли, чуть было не стал моим последним полетом.
Я поднялся с учеником, через три минуты убедился, что он не умеет летать, отобрал у него управление, сел и велел ему прийти еще раз. Он стал уверять, что я не дал ему возможности показать себя…
Мы снова поднялись, и я позволил ему делать все что угодно, не вмешиваясь в управление. Потом я сказал ему, чтобы он сделал штопор. Вместо этого он качал крутую спираль. Я отнял у него управление, набрал высоту и снова велел ему сделать штопор. Он опять начал крутую спираль, — да еще и паршивую при этом.
Я подумал, что, может быть, он боится штопора. Поэтому я мысленно сказал себе что-то вроде «ладно, замнем» и велел ему сделать другую фигуру Ему надо было подняться на полторы тысячи футов, выключить мотор, сделать поворот при планирующем спуске и сесть под тем местом, где он выключил мотор. Вместо этого он поднял самолет на две тысячи футов, ввел его в крутую замедленную спираль, почти штопор и — все.
Мы делаем круг за кругом. Я не трогаю его, решив на этот раз доказать ему, что он летать не умеет.
Я был готов к самому худшему, так оно и случилось. На высоте двухсот футов машина перевернулась через правое крыло на спину и вошла в штопор. Желая избежать почти неминуемой катастрофы, я схватился обеими руками за ручку. Парень впился в нее как бешеный, но быстрота и натиск дали мне перевес. Мне удалось отвести ручку настолько, чтобы выйти из штопора. Я был уверен, что, выходя из получившегося пике, мы ударимся о землю, но каким-то чудом этого не случилось.
