Убил чудовище Рэльгонн, использовав тактику противника — упырь сложил крылья и камнем рухнул на зверюгу с высоты тридцати саженей. Хрустнули шейные позвонки, существо тяжко повалилось на брюхо, а каттакан снова унесся в темноту. Удары по крыше навеса возобновились с удвоенной мощью — твари, почуяв гибель собрата, обуялись невиданной яростью. Деревянная постройка начала угрожающе раскачиваться.
Теперь монстры не таились — они тонко и злобно верещали, ненадолго усаживались на землю возле навеса, не опасаясь стрел или шурикенов, потом снова поднимались в воздух… Стало ясно, что крыша очень скоро обвалится и тогда летуны запросто отыщут людей среди обломков…
— Быстро хватайте меня за крылья, — резко проскрипел Рэльгонн, возникнув рядом с Гваем и варваром, которые уже начали тихо паниковать. — И во всех подробностях представьте себе ваши покои в башне тана! Иначе я не смогу перенести вас туда! Ну же!
Конан, которому еще не доводилось проходить через Ничто вместе с каттаканом в другое время счел бы подобный способ передвижения слегка не подходящим для человека, однако теперь долго раздумывать не следовало — столб не выдержал; треснул, разломился и все сооружение начало медленно заваливаться набок.
Прикоснувшись к сухой и холодной коже упыря киммериец закрыл глаза и мысленно нарисовал знакомую по прошлой ночевке картину: две пышных постели в гостевой комнате жилища вельможного Арнульфа, безвкусные парчовые драпировки, дурацкий офирский столик с изразцами на гнутых ножках…
Легкое головокружение и неприятное чувство тошноты длились один миг. Упырь не подвел — исчез костер и разбросанные на утоптанной траве серебряные монетки и безделушки, затих злобный грай летучих хищников, запахло дорогими благовониями и сгустился аромат пережаренной пищи.
Прыжок сквозь Пустоту произошел мгновенно, Конан даже вздохнуть не успел.
— Ох, ошибся слегка, — чуть обескуражено сказал Рэльгонн. — Простите, но я обязан вернуться, дело не доведено до конца… После побеседуем.
— Что значит — ошибся? — нахмурился Гвай, но каттакан уже сгинул. Доблестные Ночные Стражи стояли посреди освещенного тусклыми масляными лампами помещения, большую часть которого занимало грандиозное ложе под резным балдахином, заваленное меховыми одеялами и красными, обтянутыми шелком, подушками.
— А?! Что?! Это кто тут?!
Ложе зашевелилось, и из-под груды одеял, словно всплывающий кит, появилась громадная туша, вполне подходящая по размерам к необъятной кровати. По ближайшему рассмотрению туша принадлежала вельможному тану Арнульфу.
