«Крепенькая», как называла ее бабушка. Возможно, к среднему возрасту, она растолстеет.
Сейчас же, спокойно проглотив последнюю ложку, она коротко произнесла:
— Да.
И продолжила читать.
Алесандро сердито отвернулся. Ни одна из его знакомых женщин не позволяла себе уплетать за обе щеки. Хотя в ее бесформенных тряпках фигуру рассмотреть невозможно, при такой прожорливости вес ее должен быть чрезмерным. Он вернулся к докладу о рыночных условиях Южной Америки.
Пусть хоть размером со слона будет — ему без разницы.
На следующий день из больницы позвонили и сказали, что Томазо разрешено принимать посетителей. Алесандро с облегчением проводил Лауру к ожидающей машине. Когда она села, судорожно переплетя пальцы, он внезапно спросил:
Что такое с вашими руками?
Ничего. А что?
Раньше он не замечал. Но, поди, заметь, если стараешься по возможности игнорировать ее соседство.
Они покрыты царапинами.
А, заживет. За день до отъезда я вырезала ежевику в саду. — Она повернула руки ладонями вверх. Здесь руки тоже были исцарапаны, а сами ладони — в сплошных мозолях.
Что вы делаете с собой?
В ответ — равнодушный взгляд.
Я работаю. Вартон сам за собой смотреть не будет.
Но у вас есть ведь обсуживающий персонал?
Да, конечно — четыре горничные и столько же садовников!
Он вздохнул.
Ну ладно, теперь с теми деньгами, что я вам дал, вы можете позволить себе кого-то нанять в помощь.
Сомневаюсь, что у налоговой службы то же мнение, — сухо заметила Лаура.
То есть?
Ваш чек оплатил первые взносы за кредит взятый после смерти моих дедушки и бабушки.
Потому я его и приняла. Иначе порвала бы в клочки. Но… я буду до последнего бороться, чтобы сохранить Вартон. И вы получите свои деньги назад, синьор ди Винченцо, уверяю вас. Когда я, наконец, начну получать доход от превращения Вартона в гостиницу…
— Неужели кто-то согласится платить, чтобы там остановиться? — скептически отозвался Алесандро. — Это ж насквозь промокшая, гнилая дыра!
Она вздернула подбородок.
— Я отремонтирую его. И не стану продавать до последнего!
Он окинул ее странным взглядом.
Вы так привязаны к этому месту?
Это мой дом.
Жестом он обвел окружающий пейзаж.
— При желании вы можете обрести новый дом здесь.
Ее лицо приняло обычное замкнутое выражение.
— Кроме того, — продолжил он, удивленно глядя на нее, — вам больше не придется волноваться о деньгах. Ваш дед с радостью даст вам все, что вы пожелаете.
В ее глазах загорелся злой огонек.
Очень жаль, что его сын не пожелал дать своей дочери единственное, что она в полной мере оценила бы, — признал бы ее существование.
