Она легонько толкнула качели.
— Очевидно, сказка потому и называется сказкой, что она не настоящая.
— Я не понаслышке знаю, что она существует. — Вито остановил качели.
— Это миф, Вито. — Она прислонилась к качелям с другой стороны. — Это знание далось мне тяжело, поэтому не советую тебе проверять на собственном опыте.
— У моих братьев и сестры есть такая сказка. И у мамы с папой была. — Забавно, как давно он не думал об отношениях родителей. Он был подростком, когда мама умерла при родах Марко и его сестры-близнеца, которая не выжила. Возможно, он предпочитал не думать о семейной жизни родителей, потому что в течение многих последующих лет так было легче. Но сейчас мысли о маме с папой как о семейной паре вызывали у него умиление.
— Может, это только так казалось со стороны. — Кристин скептически посмотрела на него. — Разве ты не знаешь, что некоторые родители изображают подобие счастья ради детей?
— Только не мои. — Он поглядел в сторону соседского дома, где дядя Джузеппе, энергично жестикулируя, рассказывал что-то миссис Ковальски. Женщина смеялась. — Мэри Джо подтвердит. Господи, да даже самые ненаблюдательные и нелюбопытные соседи могли бы тебе сказать, что Сезары были без ума друг от друга.
Кристин улыбнулась.
— В самом деле?
— Ты, наверное, слышала, что существует расхожее мнение о необузданной страстности и экспрессивности итальянцев? — Он заглянул в глаза Кристин в меркнущем сумеречном свете, гадая, сколько раз его родители улыбались друг другу под этими самыми деревьями. — Что бы они ни делали, ругались, грустили или радовались, все вокруг знали об этом. У них бывали бурные ссоры, когда они орали и швырялись посудой, но и примирения были такими же очевидными. Мама, бывало, высовывалась из окна спальни, чтобы послать отцу воздушный поцелуй, когда он уходил на работу, а он переносил ее через лужи на тротуаре.
— Значит, это была реальная сказка. — Она провела пальцем по веревке, обвязанной вокруг качелей. — А я не помню своих родителей вместе, потому что отец ушел, когда я была еще маленькой. Я всегда считала, что в отношениях между мужчиной и женщиной должна быть романтика, но после той позорной помолвки предпочитаю честность.
— И поэтому ты решилась на легкую интрижку. — Наконец-то он все понял: никогда раньше у нее не было легкомысленных, кратковременных связей, она наступила на горло собственным принципам и завела интрижку с ним потому, что какой-то недоносок подорвал ее веру в любовь и счастье, которых она заслуживает.
