– Продолжай спать, приказываю тебе!
– Я сплю!- покорно ответил Годольфин.
– Годольфин, я люблю женщину!
– Я знаю это… я вижу ее…
– Где она?
– Она едет по мосту,- сказал Годольфин, который нередко смешивал прошлое с настоящим и будущим, что и бывало причиной ошибок Рене.
– Следуй за ней!
– Она перестает плакать… Входит толстый старик… Он выходит от нее… Идет по улице, спускается к реке.
– Это муж?
– Да, это муж!
– Что будет завтра с этим человеком?
– Я вижу, как он направляется к реке… идет по мосту…
– По какому?
– По тому, на котором находимся сейчас мы!
– Куда он идет?
– Не знаю… не вижу!
– Ладно! Возвратись к жене. Что с ней будет через три дня?
– Я вижу вооруженных людей… Они силой проникли в дом… Кровь! – с отчаянием выговорил Годольфин и поник головой, словно сломленный непосильным напряжением.
Тогда Рене взял его на руки, отнес на кровать и задумчиво сказал:
– Годольфин угадал, что я задумал! Мой проект удастся, и я буду обладать красоткой-еврейкой! Однако надо возвращаться в Лувр, королева ждет меня!
Рене потушил лампу, завернулся плотнее в плащ и вышел из лавочки.
– Не правда ли, все это очень странно? – шепнула Паола.
– Да-да, действительно "странно",- ответил Ноэ.- Это самое подходящее слово в данном случае!
Услышанное спугнуло его влюбленное настроение, и он скоро ушел, спустившись по лестнице на облюбованную мостовую перекладину. При этом он думал:
"Хорошо было бы повидать как можно скорее Генриха! Мне кажется, что его евреечка подвергается серьезной опасности!"
XIX
Незадолго перед тем, как Генрих Наваррский вошел в комнату Маргариты, принцесса сидела наедине с Нанси. Она была грустна, задумчива и, видимо, терзалась жесточайшей меланхолией. Нанси, посматривая на нее, думала: "Бедная принцесса, ей так необходима любовь, что она способна изобрести себе дружка, если он не найдется!"
Маргарита резко тряхнула головой и сказала:
– А знаешь ли, Нанси, он уже давно уехал, между тем от него нет ни малейшей весточки!
– Мужчины забывчивы,- ответила камеристка,- и на вашем месте, принцесса, я заплатила бы той же монетой.
– Бедная Нанси,- грустно сказала Маргарита,- вот и видно, что ты никогда не любила!
– Как знать,- слегка краснея, ответила Нанси.
– Что такое?- полушутливо сказала Маргарита, всматриваясь в лицо своей камеристки.- Ты любишь и ничего не говоришь мне? Так у вас завелись секреты?
– Ах, Господи,- еще более краснея, ответила Нанси,- но разве я сама знаю? Ведь любовь подходит незаметно… Сначала смеешься, шутишь, а потом настает момент, когда шутки замирают на устах…
