Но из-за табу эту уверенность ни в коем случае нельзя превратить в слова, даже мысленно. Пусть работает другая часть сознания, без помех рисует жалостные картины его трагической смерти - что она и продолжала делать.
В этом отношении он не ошибался - он не погиб тогда. Никто из них не погиб. Они прождали там, не в силах выбраться, вдыхая слабый запах смазки, больше двух часов - до половины седьмого.
6
Когда мистер Бакстон с практикантами бросился к шестому люку, мистер Рабб предусмотрительно остался: он знал, что, если даже последует за ними, толку от него будет немного, поскольку он слишком напуган.
Страх часто заставляет человека перенапрягаться. Если вас впервые послали работать на высоте и она вас пугает, вы станете хвататься за вещи что есть силы - с такой силой, что она удержала бы троих, а не одного; вы быстро устанете, и у вас совсем не останется сил на то, чтобы сделать работу, ради которой вас послали. Если бы мистер Рабб в состоянии такого испуга и отправился с ними к люку, он уцепился бы за комингс так, что через несколько минут сделался бы слабым, как новорожденный ягненок, и при первом же толчке полетел за борт. Что в этом пользы? Только мудрый человек знает, когда он слишком испуган, чтобы успешно справиться с опасностью, - так же, как только мудрый человек понимает, что слишком пьян и нельзя садиться за руль. А мистер Рабб достаточно пережил страхов на своем веку и мог оценить свой страх трезво, взглядом постороннего. Ясно, что самое правильное сейчас - избегать большого риска, пока он не притерпится к этой ситуации и страх его сам собой не растает. А он непременно растает немного погодя.
Поэтому мистер Рабб решил отправиться на мостик. В конце концов, там и надлежит быть лицу командного состава в чрезвычайных обстоятельствах.
Впрочем, где-нибудь по дороге он, может быть, остановится передохнуть.
Глава IV
Было уже почти семь, когда мистер Бакстон вернулся на мостик, - а практиканты все не могли выбраться с юта. Может быть, сейчас это самое лучшее для них место.
Мистер Фостер остался с ними.
Капитан Эдвардес простоял на мостике весь день; теперь помощник должен был сменить его, и он решил, что пора самому посмотреть, что происходит на судне. Барометр упал до 675. Такого низкого давления на море еще не отмечалось. Динамика этой депрессии не поддавалась расчетам. Прецеденты, сведения из книг, опыт уже ничем не могли тут помочь. Атмосфера могла выкинуть такое, чего не видывал ни один живой моряк.
