— Ни один китаец, пребывающий в здравом уме, — возразил Старк. — Возможно, этот человек не в здравом уме.
У Чун покачал головой.
— Он — не китаец.
Старк пожал плечами.
— Я готов поверить вам на слово, и я вместе с вами надеюсь, что он остановится прежде, чем ситуация окончательно выйдет из-под контроля. А теперь, если вы не возражаете, давайте перейдем к тому, ради чего вы меня вызвали.
У Чун несколько мгновений спокойно смотрел на Старка, потом сказал:
— Мы уже к этому перешли, мистер Старк.
Старк нахмурился.
— Боюсь, я не вполне вас понимаю.
— В силу разнообразия моего бизнеса, — сказал У Чун, — я поддерживаю рабочие взаимоотношения со многими офицерами полиции. Они с самого начала обратились ко мне за помощью, а в ходе расследования делились со мною информацией. В том числе — некоторыми любопытными фактами. Бандит знает имена своих жертв. Он знает, где они живут, и даже способен описать их комнаты, вплоть до хозяйской спальни, как это произошло в одном случае; это заставляет предположить, что он с какой-то целью наведывается домой к своим жертвам, прежде чем ограбить их на улице. Жертвы преисполнены ужаса и негодования. До сих пор полиция утаивала эти подробности от прессы. Но если они всплывут, вскорости на Чайнатаун хлынут разъяренные толпы, и мы получим повторение зверств семьдесят седьмого года.
— Я по-прежнему вас не понимаю, — сказал Старк. — Что я-то могу с этим поделать?
— Пожалуйста, мистер Старк, позвольте мне договорить. Это — трудная тема, она требует тщательно обдумывать каждое слово. Итак, что мы имеем? Человека, способного проникнуть в дом так, что его никто не замечает, и выйти, не оставив ни единого свидетельства своего пребывания там. Не забывайте также, что он совершает ограбления в лучшем районе города — стоит ли говорить, что там проживают исключительно белые? — однако его никто никогда не видел, хотя из-за своей расовой принадлежности он должен был бы бросаться там в глаза, словно чирей на лбу.
— Возможно, он маскируется.
— Если это так, то мы должны добавить эту способность к внушительному списку его талантов. И он начинает выглядеть еще более примечательно, если учесть, что он ничего не крадет из домов, в которые проникает, хотя с легкостью мог бы это сделать. Это заставляет предположить, что он руководствуется не мотивами корысти. Весьма любопытное свойство для взломщика и уличного грабителя, не так ли? Тот факт, что во время ограбления он отнимает у женщины всего одну драгоценность, похоже, подтверждает это предположение.
