Великое наставление Конфуция. Что она может иметь в виду?
Почитай старших?
Храни обычаи предков?
Будь послушным сыном своему отцу и примерным отцом своему сыну?
Подражай достойным людям и избегай общества людей пустых?
Критикуй себя, а не других?
Киёри оборвал себя. Нет, подобный хаотичный перебор ни к чему не приведет. Думай острее. Как меч. Прорубайся через замешательство.
Сидзукэ упомянула Конфуция в одном ряду с предыдущими источниками мудрости. Что общего между его учением, сном Чжуан-цзы о бабочке и бесконечностью зеркал Индры? Между всецело практичным, с одной стороны, и полностью умозрительным и причудливым, с другой?
— Конфуция не интересовали ни сны, — сказал Киёри, — ни загадки мироздания — лишь поведение людей, и потому он создал руководство по гармоничному и полезному поведению.
— Следовательно?
Следовательно — что? Киёри готов был уже признать поражение, когда вдруг ему все стало предельно ясно. Вероятности бесконечны (зеркала Индры), воображение может превратить ответ на любой вопрос в еще один вопрос (бабочка Чжуан-цзы), и потому людям следует не множить сущности, а уменьшать их до того предела, на каком с ними уже можно совладать (конфуцианская схема реальности, построенная на взаимоотношении отцов и детей). Но как бы наилучшим образом изложить эту мысль в словах? Сидзукэ, кажется, уже готова заговорить — несомненно, чтобы ответить на свой собственный вопрос.
Он должен превзойти ее!
Киёри быстро произнес:
— Следовательно, наиболее реально то, что мы решаем считать реальным.
Улыбка Сидзукэ тут же отравила ему ощущение победы.
— Вы перехитрили меня и заставили сказать то, что желали от меня услышать.
— Вы всего лишь пришли к очевидному выводу, — возразила Сидзукэ. — В этом нет никакой хитрости.
— Я сказал это, — признал Киёри, — но я в это не верю. Если на меня будет опускаться меч, а я не уклонюсь от него и не отобью его, то меня зарубят, вне зависимости от того, пожелаю я считать это реальным, или же нет.
— Зарубите меня, князь Киёри.
И как она умудряется сказать именно то, что раздражает его сильнее всего?
— Я не могу.
— Почему?
— Вы знаете, почему. Потому, что на самом деле вас здесь нет. Меч пройдет через вас, как через воздух.
— Потому, что меня здесь нет?
— Да.
— И снова вы рассматриваете только одну возможность, мой господин?
— Конечно же, есть и вторая. Что меня здесь нет.
Вымолвив это, Киёри понял, что Сидзукэ снова его перехитрила.
Сидзукэ поклонилась, выражая согласие.
