Бер Ворохов, Духовный лидер «Работников Сиона», выдвинул другую теорию: «нормализация галута». Согласно этой теории, галут — неизлечимая болезнь. Но и такая болезнь может иметь острую и хроническую формы. Галут с погромами, с кровавыми наветами — это острая, наиболее тяжелая форма болезни, такой болезнью страдает еврейство в России. Но может быть и «благоустроенный галут», на манер западных стран — это болезнь в хронической форме. И здоровый, уважающий себя народ в конце концов захочет избавиться от болезни! Наша же задача в России — добиться «нормализации», сбить «остроту» протекания болезни, дать больному возможность отдышаться и набраться сил. Подобно усталому путнику, упорно идущему к заветной цели, он оборван, его мучит жажда. Он подходит к колодцу, напивается, отдыхает — и идет дальше... Ну, и я, ничтожный, вступил в соревнование с великими силами и предложил свою, третью теорию. Что такое, собственно, национальная автономия в диаспоре? Не что иное, как попытка организовать весь народ с помощью официальных властей, а не часть народа при помощи добровольной организации, какой являлась наша Сионистская организация. И что же сделает народ, когда он будет организован? А то же самое, что хотел сделать Герцль с помощью Сионистской организации,— осуществит мечту о возвращении в Сион. Национальные права евреев в галуте — не что иное, как «организация Исхода».
Когда один из делегатов выразил сомнение в обоснованности такой «увязки» и высказался в том духе, что у сионистов должно быть два разных, не связанных между собой направления работы, Жаботинский ответил:
Нет у нас двух горизонтов. Одна-единственная путеводная нить, ведущая из Сиона в Сион, проходящая через всю историю нашего народа. И все, происходящее с ним, будет переварено в котле сионизма.
>«Еврейская мысль», 2.12.1906.
Этот подход — абсолютный приоритет сионизма — Жаботинский отстаивал и в своем выступлении на Венской конференции сионистов России в 1913 году, когда он говорил о необходимости создания сети школ с преподаванием иврита в галуте:
Мне говорят, что мое предложение не соответствует духу нашего главного принципа — «создавать условия», а не заниматься «конкретными явлениями». С этим принципом я, в принципе, согласен. Даже абсолютно согласен. Но что же такое «условия» и что такое «явления»? Газета — это «условие»? Разумеется, поскольку она формирует общественное мнение, ведет пропагандистскую работу. Но она и — явление, да еще какое конкретное — с редакциями, с типографией, с бухгалтерией... А что такое банк? А что такое поселение? Всякое «явление» есть «условие» создания других «явлений». И такое явление, как еврейская школа,— есть «условие», условие абсолютно необходимое.
