Посоха Аарона и даже обыкновенной волшебной палочки нет у меня. Ни в качестве общественного деятеля, ни в качестве журналиста я не совершу чудес и не переделаю мир. Но кое-что новенькое для вас у меня есть — я верю. Во все, во что верили и вы в ваши юные годы и лишь потом, с наступлением зрелости и мудрости, усомнились. Во все то, что стучало в сердцах и гремело под сводами зала в Базеле[*] 21 год тому назад, когда нам, нашему поколению — поколению бунтарей в юности, к зрелости ставшему поколением филистеров, предстал титан, имя которого вы по сей день славите, но учение которого давно позабыли. Верю в кричащую и разорванную душу нашего народа, который избивали как скот в России и в Галиции, и в то, что отозвалось в его душе, когда ему провозгласили пророчество 2 ноября[*], этот великий акт Англии, который теперь стал для нас символом двуличия и политической непорядочности; во все мечты, во все надежды, обещания я верю, как дурачок, не прочитавший ни одной книги и не видавший жизни.
Эрец Исраэль будет нашим государством, еврейским, государством, как у каждого народа. Наш народ построит его. Наш народ пошлет туда своих сынов, пожертвует свои деньги и построит его. Ибо наш народ — стойкий и верный, и он прекрасный строитель, который если ошибется, то исправит ошибку и будет строить дальше. И построит. И он силен, наш народ, он из самых крепких народов в мире, и нет ему преград.
И британский народ поможет нам строить наше государство. Из уважения к клятве, которую он принес в лихие свои дни, он поможет нам; и ради своего будущего, ради самого себя он поможет нам. Он пришлет сюда наместников, которые захотят понять и поймут и расчистят дорогу перед еврейскими строителями, пока не отстроится государство и не возьмет власть в свои руки.
И это поколение, потерявшееся и растерявшееся, этот Ишув, затосковавший и не уважающий сам себя, и он еще познает гордость. Вновь встанет он в полный рост, и будет надеяться, и вновь уверует. И споры наши угаснут... мы научимся работать все вместе.
>«Верую» (оригинал написан на иврите), «Доар ха-йом», 2.12.1928.
Да, не все из «Верую» Жаботинского осуществилось. Британия так и не сдержала своих обещаний. Жаботинский вскоре понял, что на Англию рассчитывать не приходится, стал искать других союзников и, в конце концов, призвал молодежь Эрец Исраэль к восстанию против англичан. И продолжал верить. Накануне Катастрофы, за год с небольшим до собственной смерти, он выражал непоколебимую веру в свои идеалы, в то, что он сам еще увидит их торжество:
