С достоинством великого исследователя, не гонящегося за рекламой, за газетной шумихой, а заинтересованного только в осуществлении своего открытия — на благо родины и всего человечества, — Попов говорил о своих работах. Над чем глумились, по поводу чего торжествовали «Петербургская газета» и «Новое Время»? Русские газеты глумились и торжествовали по поводу того, что русское изобретение не было замечено, и как сенсацию расписывали иностранное изобретение, сделанное гораздо позже русского!
Это не укладывалось в голове. Сердце патриота не могло мириться с этим.
Совесть Попова была чиста. Он сделал всё, чтобы во время поставить на ноги свое детище — беспроволочный телеграф, он боролся за то, чтобы величайший переворот в технике связи вошел в историю с русским именем. Он боролся в одиночку против косности бюрократического аппарата морского ведомства, против людей с холодной рыбьей кровью, державших в своих руках власть и хоронивших беспроволочный телеграф.
А его, Попова, обвиняют, в «неповоротливости», и русские же журналисты с непонятным злорадством торжествуют, что русского опередил итальянец!
В Англии Маркони передал радиограмму через Бристольский залив, шириной в девять миль. Он подготовлял свой радиотелеграф к наступлению на Ламанш.
Теперь-то даже слепому стало ясно, что телеграф без проводов и без столбов — не «химера». И только теперь вице-адмирал Тыртов раскошелился, наконец, и объявил, что он готов даже выдать русскому изобретателю Попову деньги... девятьсот рублей.
Хоть эта небольшая сумма была в руках Попова! Со страстью окунулся он в работу. Ведь не вопрос о первенстве казался ему самым важным, а прежде всего — интересы дела.
Своими первыми испытаниями радиотелеграфа на море Попов был доволен. С борта баркаса «Рыбка» на берег приходили радиосигналы. Уже были покрыты не десятки, а тысячи метров.
Летом 1898 года испытания возобновились на кораблях Балтийского флота. Попов просил для этого четыре тысячи рублей, но сумма опять показалась заправилам морского ведомства чрезмерно большой — выдали всего тысячу.
В это время Маркони уже располагал капиталом в два миллиона рублей.
Попов принялся за новые, смелые работы со своей тысячей рублей. Передающая станция была оборудована на острове Туперансари, а приемный аппарат помещался на крейсере «Африка». Александр Степанович опасался, что металлические части — мачты и трубы помешают распространению электромагнитных волн. Но опыты благополучно продолжались.
