— Вы хоть помните, сколько их было?
Белокурая женщина нимало не обиделась. Она смотрела по-прежнему грустно и ровно, и на нежных округлых щеках сверкали золотые пылинки — то ли искусный макияж, то ли обман зрения в сумерках.
— Я помню каждую любовь в этом мире, которая не состоялась или которая прервалась до срока. Но от этого она не стала менее прекрасной. Поверь мне, меня гораздо больше печалит любовь, превратившаяся со временем в скуку или ненависть. Ты должна радоваться, что твоей любви не уготована подобная участь.
— Я сама не своя от радости, — рыжая девушка несколько мгновений мерила ее взглядом. Рядом друг с другом они смотрелись весьма любопытно — одна в вечернем платье бирюзового цвета, которое обнаружилось под соскользнувшим на пол бархатным плащом, другая в мятой черной футболке с изображением какого-то загадочного зверя и коротких джинсах с бахромой. — Ничего, что я не прыгаю от восторга? Здесь потолки низкие.
— Слушай, Фэрелья, это бесполезно, — вступил в разговор Лафти, закрывая крышку ноутбука. — Поскольку я намного умнее тебя, я за много лет понял одну вещь — если людям что-то взбрело в голову, они так и застрянут на этой мысли. Пытаться что-то сделать невозможно. Поэтому увы, признаю свое полное поражение, прошу считать мой новый план невыполнимым и мою миссию законченной. С потомками нашедших Бессмертие может встретиться кто-нибудь другой из Двенадцати, а я помою руки и пойду.
— Нашедшие Бессмертие? Кто это?
— Госпожа Ливингстон, — Лафти небрежно поклонился, — рекомендую вернуться в исходное состояние вселенской скорби. Кстати, учитывая, что вы три дня ничего не ели, это неплохое средство похудеть. Тяжелых предметов в комнате нет, — прибавил он поспешно, — я проверял.
Фэрелья только головой покачала, глядя на изменившееся лицо Эстер.
Та действительно, вскочив с кровати, некоторое время безуспешно оглядывалась, но вдруг успокоилась и села.
— Прекрасно, — произнесла она, плотно сжимая губы после каждого слова и глядя в одну точку. — Твой план ведь был не единственным, правда? Думаю, если я пойду к кому-то еще из ваших… Двенадцати, в недобрый час они попались на моем пути, они не откажутся от моего общества. Подозреваю, что ты им надоел еще больше, чем мне, поскольку являешься самым умным.
— А я и есть самый умный, — Лафти широко улыбнулся. — Что и требовалось доказать.
— Ты сказал, что у тебя есть какой-то новый план?
— То есть мы разумно и спокойно работаем дальше? Истерики, воплей, попыток прыгнуть в канал не будет?
