Двое, державшие Эстер, настолько поразились увиденным, что немного ослабили свой захват.
— Эй, уйди с дороги! — сказал один из них. — Не понял, кто мы? И радуйся, если мы забудем, что ты поднял на нас оружие.
— Я прекрасно понял, кто вы, — Вэл иногда задерживал дыхание, чтобы говорить более ровно. — Отпустите ее, и я не буду стрелять.
— Ты в кого собираешься стрелять, тронутый? И таким еще позволяют работать в Энергетической коалиции! Ты соображаешь, что говоришь?
— К сожалению, — Вэл слегка покачнулся. Похоже, они постарались надавить на него через хэнди-передатчик — люди вне Круга были полностью открыты для воздействия Бессмертных. — Я почти тридцать лет работал переговорщиком для Бессмертных. И я хорошо научился говорить на понятном им языке. Не трогайте то, что принадлежит мне, и я не трону вас.
Подручные Нежданова переглянулись и дружно захохотали.
— Во дает — такой наглости еще не доводилось встречать!
— Это будет даже весело! Как думаешь — если мы пошлем импульс с двух сторон, он сойдет с ума?
— Да он и так уже свихнулся, раз путается под ногами!
Эстер внезапно поняла, что оцепенела, и не может не то что двинуться, даже закричать, хотя это ей на данный момент хотелось сильнее всего. Она застыла с заломленной рукой, прижатая к боку одного из похитителей, упираясь одним коленом в песок. Она ясно видела, как во взгляде Вэла что-то сдвинулось и поплыло, а зрачки сузились до предела, как бывает от невыносимой боли. Он подошел уже достаточно близко, чтобы она могла это видеть. Но Эстер по-прежнему не кричала, только дернула губами в тщетной попытке их разлепить.
Она заметила еще одну деталь — у происходящего появилось двое свидетелей. Из особенно пышного розового куста посередине аллеи, раздвинув ветки и не думая дальше оглядываться по сторонам, что очень бы не помешало в столь неспокойной обстановке, вышли двое и остановились на дорожке в нескольких шагах. Один, смуглый и горбоносый, хотел сложить руки на груди, глядя на открывшуюся сцену с явным неодобрением, но только качнул пустым рукавом рубашки и обхватил себя за плечо одной рукой. Другой засунул руки в карманы и со скучающим видом стал разглядывать поочередно то небо, то песок аллеи. Эстер могла бы поручиться, что он насвистывает себе под нос, хотя сейчас ей казалось, что все звуки вокруг умерли, так сильно сдавило голову.
Излишне говорить, что второй свидетель был примечателен высоким морщинистым лбом с характерными залысинами, носил ярко-малиновую рубашку и шорты, немного неприлично смотрящиеся на фигуре с кривоватыми ногами, но, похоже, был абсолютно в себе уверен, поскольку с его губ не сходила несколько глумливая усмешка.
