— И вы утверждаете, что тоже их видели? — Эстер подняла взгляд на Фейзеля. Выражая свое отношение к нелепости этого мира, она чаще всего использовала два выражения — прищуренные глаза, и рот иронически скошен, или брови подняты, и глаза широко распахнуты от удивления. Сейчас она использовала второе, но находилась в полной готовности перейти к первому. — Да простит мне заранее Великий Бессмертный, если ему придутся не по душе мои слова. Ваши видения — хорошо изготовленная мистификация.
— В каком смысле?
— Герои ваших грез полностью повторяют черты двух… как бы это правильнее назвать… языческих северных богов. Его зовут Хеймдалль, а ее Фрейя. По крайней мере, я не знаю других, кто трубит в рог и ездит на колеснице, запряженной кошками. Правда, в мифологии они никогда не путешествовали по миру вместе, и это говорит о том, что авторы образов знакомились с первоисточником довольно поверхностно и уделяли чрезмерное внимание внешним атрибутам. Вас устраивает такое объяснение?
— Нет, не устраивает! — Гирд Фейзель вскочил на ноги, поразив скоростью, с которой ему удалось покинуть глубокое кресло с откинутой спинкой. "Интересно, — с философской завистью подумала Эстер, — если бы мне было семьсот лет, то меня, наверно. пришлось бы с этого кресла соскребать". — Что значит — мистификация? Вы соображаете, что говорите? Кто посмеет мистифицировать Бессмертного Первого Круга?
. — Возможно, другие Бессмертные Первого круга, — Эстер изобразила невинную улыбку.
— Госпожа Ливингстон, — Фейзель остановился прямо перед ней, и Эстер отчетливо поняла, что непривычные люди вполне искренне могут падать на колени под этим взглядом. Правда, часть своей силы он сейчас истратил на легкое раздражение от того, что Эстер продолжала сидеть. — Вы еще не ходили в Дом Бессмертия, и многого не знаете. Но поверьте мне пока что на слово — те, кто прожил несколько сотен лет, не станут совершать подобные глупости, а тем более по отношению друг к другу. Великих Бессмертных в мире сейчас двадцать три, и все мы друг друга терпеть не можем, но это единственные существа, с которыми я ощущаю свое родство. А вовсе не со своими многочисленными потомками, из которых добрая половина — совершенные ничтожества. Вы поняли?
— Не очень. Но приняла к сведению как нечто, не требующее доказательства. Жаль только, что другого объяснения у меня для вас нет. Вы же не верите в древних богов? И вообще в какие-либо божественные силы.
