— Игнатий, — нарушил молчание Генрих, — расскажи, как это происходило.
— У меня в мозгу прозвучала четкая фраза: "Кто звал меня?" Все его ответы возникали в моем мозгу, я не слышал голоса, но я точно знал, что это не мои мысли. Увидеть его ауру мне не удалось, возможно, ее и не было, но мне казалось, что я чувствую слабое энергетическое поле, но, скорее всего, это уже моя фантазия.
— Он обещал вернуться через неделю, — напомнил Рудольф, — я думаю, нам нужно составить список вопросов.
— Да, это нужно будет сделать непременно. И еще он сказал, что подпитка идет от людей, и дважды повторил "концентрируйте мысли" — сказал Генрих, — я понимаю это так, что мы должны усиленно думать о нем. Жаль, что мы так мало о нем знаем.
Клара не принимала участия в разговоре, лишь смотрела во все газа на Игнатия.
— И, стань, пожалуйста, в дверном проеме, — наконец попросила она.
Игнатий молча встал, подошел к темному дверному проему, и улыбнулся оттуда бабушке.
— Смотрите внимательно, вы ничего не видите?
— А что мы должны видеть?
— Сияние вокруг него, я вижу сияние.
— Бабушка, ты видишь мою ауру, я сразу догадался, зачем ты меня сюда поставила.
— Но прежде я никогда ничего подобного не видела! Рудольф, ну-ка ты встань.
Однако увидеть ауру ни Рудольфа, ни Генриха, ни Глеба она не смогла. А они не смогли рассмотреть ауру Игнатия.
— Мы отвлеклись, — сказал Игнатий, — давайте еще подержимся за руки, и будем думать или говорить о Герхарде Клоссе.
— Да, сынок, и я предлагаю делать это каждый вечер.
С этого дня, чем бы ни занимались все члены семьи, каждый постоянно возвращал свои мысли к личности Герхарда Клосса. Каждый составлял список вопросов, из которых сообща они должны были вычленить самые емкие и важные. Ответы решили записывать, и Генрих приготовил магнитофон, хотя Игнатий и умел все запоминать. Все сходились в том, что вопросы должны касаться общечеловеческих проблем, поэтому вопросы второй степени важности отсекались без сожаления. Для вызова Энноина — энергетического носителя информации, как назвал его Игнатий, решили использовать все те же атрибуты, что и в прошлый раз. Первым в списке стоял сравнительно легкий вопрос о предсказаниях. Был предусмотрен также вариант, при котором беседа может пойти по другому руслу, и вечером, накануне "встречи", Шварц долго беседовал с сыном, разрабатывая запасные варианты.
Приготовленные атрибуты не потребовались. Ровно в полночь Игнатий почувствовал появление поля. Он определил его как эллипс или кокон в углу комнаты.
