Слова моей матери: "Мне ужасно не нравилось, как он целуется. У него текло так много слюны, что я боялась захлебнуться в ней!" и "О, он никогда не умел как следует обнять женщину, приласкать ее. Проявить нежность, как это умеют настоящие мужчины!". По ее словам — его костлявые руки давили на плечи, а в постели он всегда норовил дать ей острой коленкой под зад"… "Жесткий, кострубатый, неласковый!"..
Как видите, я однозначно Дитя Любви, со всеми вытекающими последствиями. Надо ли уточнять, что ни отец, ни мать просто не могли любить меня, уж коли они не могли терпеть друг друга. Помню мать всегда ходила с выражением лица не то что грустным, а прямо таки депрессивно-похоронным. Неудивительно, что мои веселье и радость, просьбы поиграть или пообщаться вызывали у нее раздражение и гнев. При этом она всегда выглядела очень, очень несчастной.
Жёлто-зелёный линолеум в своей комнате нагрет солнцем. Игрушки, аккуратно сложенные мной, магнитная азбука и открыточный календарь. Следовательно, мне где-то около четырех. Отец, за чем-то зашедший ко мне в комнату. Лето. Не помню что произошло, но он замахивается и жёстко бьет меня по лицу. Затем больно, своей железной хваткой, (что уже само по себе служит способом причинения боли), хватает меня за руку. Выворачивает запястье, чтобы развернуть меня к себе спиной, и бьет со всей силой взрослого психа. У нервнобольных силы не меньше, чем у спортсменов и прославленных мастеров восточных единоборств. Железный кулак врезается в мою задницу, и в поясницу чуть выше. Потом мать часто будет повторять: "Тебя никто не бил Света, может несколько раз шлепнули".
Дальше — провал в памяти. Помню лишь то, как падаю на теплый от солнышка пол и обдираю коленки. За что мне это мама? Разве я не заслужила нормального папы? Таких, как у моих подружек из садика, или у девочек со двора? Ни у кого нет такого. Но ты молчишь, и твой рот затянут в нитку, мама. Что ты мне можешь сказать: "Да, дочь, нормальные парни не выбрали меня, они выбрали мам тех девочек, и потому терпи и мирись с тем, что есть! Ведь я же терплю!".
Продолжение сцены: я выхожу потрепанная из комнаты. Этот все еще там, дверь закрыта. Подхожу к матери. "Мам, он меня побил". Слова еле даются, горло сдушено от шока и спазма, я почти потеряла голос. Изо всех сил напрягаю горло и пытаюсь заговорить снова. Из меня вырываются сиплые, удушенные звуки, голос скачет туда сюда. Я говорю ей шепотом: громче не могу. В глазах слезы и стыд. Я сама до конца не могу понять что же произошло, может я что-то сделала не так? И главное, я не могу подобрать слов, объяснить почему он избил меня, потому что и сама не понимаю. Я только чувствую, что это ужасно. Дико. Мысли путаются в беспорядке, а нужных слов пока еще нет в моем словаре. В голове что-то оборвалось и тревожно дрожит. Это похоже на белого пушистого зайчика, которого переехал каток. Ветер треплет его мех, испачканный липкой красной кровью. В те несколько секунд, которые он еще жив, его тельце колотит от предсмертного холода.
