Хозяйка вперевалку поковыляла из комнаты, а Тина подошла к серванту, украшенному индийскими безделушками. Среди них была одна из самых милых вещиц, которые ей когда-либо доводилось видеть, – серебряное деревце с привязанным к нему единорогом. Тина даже вскрикнула от восторга, тогда посмотреть на сувенир захотел и Джон.
– Единорог – символ чистоты, приручить его может только невинная дева. Видишь, ее здесь олицетворяет деревце. Прекрасная работа, правда?
Джон дотронулся до скульптурки и словно невзначай обвил Тину обеими руками. Она замерла, прижавшись спиной к его груди, и с колотящимся сердцем поняла, что надо как-то воспользоваться этим моментом, пока Джон не отодвинулся. Она повернулась лицом к мужу. Он смотрел на нее сверху вниз, затем опустил руки, и разочарованная Тина чуть не расплакалась. Слегка дотронувшись до ее волос, Джон заметил, что она плохо выглядит, и в следующее мгновение перед их глазами предстала щебечущая Рэчел. Дрожащими руками гостья сняла опаловое ожерелье.
Рэчел принесла большую шелковую шаль с бахромой и накинула ее Тине на плечи. Хозяйка проводила их до веранды и, целуя Тину в щеку, шепнула ей:
– Не позволяй своим мечтам разбиваться в прах, как это случилось у меня, детка. Во имя любви нужно пожертвовать многим, особенно гордостью.
Тина поняла, что имеет в виду Рэчел. Для того чтобы остаться с Джоном, ей надо забыть о его прошлом и подумать о будущем. Только тогда их отношения обретут смысл.
– Я обязательно вскоре приеду к тебе, Рэчел, – твердо пообещала Тина.
– Буду с нетерпением тебя ждать. Доброй ночи, дорогая! До встречи.
– Доброй ночи, Рэчел!
Джон взял Тину под руку, и они пошли мимо кустов тамаринда. Шторм недавно стих, и ночь была удивительно тихой. Среди деревьев блестели яркие, словно омытые дождем звезды. Путники пересекли рощицу, пошли вдоль берега, и Тина вспомнила строчку из стихотворения Теннисона «Мрамор песка под луной и облаками». Пейзаж стал таинственным, в коралловых рифах мирно плескались серебристые волны океана, а вдали виднелась неподвижная фигура ждущего их Джо.
– Шторм был очень сильный, миссус. – Когда слуга улыбнулся, помогая Тине подняться на катер, его зубы блеснули в лунном свете.
Джон прыгнул на борт, оступился, вполголоса выругавшись, и Тина поняла, что его нога все еще болит.
– Ну, как дела у твоих кузин? – спросил Джон.
– Эта Миллисент обкорнала себе все волосы и стала похожа на чучело! – громко фыркнул Джо, заводя двигатель. – Ну что делать с этими женщинами, босс? Никак они не могут без разных глупостей.
