– Вот так сюрприз! – воскликнул он, улыбаясь посетительнице. – У тебя выходной и ты решила съездить на выставку?
Тина покачала головой:
– Я... я уехала из Чорли, навсегда! – пролепетала она.
– Как это? – Он немного наклонился, и Тина в приступе внезапной застенчивости перевела взор на длинную серебристо-серую рыбину с огромными зубами. Ее челюсти, казалось, готовы были вот-вот сомкнуться на Тине. Но тут Джон Трекарел взял девушку за подбородок и повернул лицом к себе. Его глаза оказались такими же голубыми, какими она их запомнила... его худое, смуглое, незабываемое лицо заставило учащенно биться ее сердце. – Обрубила все концы, так? – промурлыкал он. – Любопытно.
Тина не поняла, что он хотел сказать, но его рука похлопала ее по плечу, словно призывая продолжить рассказ. Тихим, дрожащим голосом она поведала Джону, что привело ее к решению перебраться в Лондон.
– Я поняла, что не могу больше оставаться с тетушкой, – подытожила она. – По-моему, я была ей нужна только в качестве...
– Девочки для битья, – закончил за нее Джон Трекарел со свойственной ему грубоватой проницательностью. – Ей непременно нужно было кого-то мучить, потому что она обвиняла в крушении своих надежд кого угодно, только не себя. Как хорошо, что ты от нее уехала, Тина! – От улыбки вокруг его глаз появились лучики морщинок. – Мы должны отметить обретение твоей независимости – поужинаешь со мной?
– Это было бы здорово! – От соблазнительного предложения щеки девушки покрылись румянцем.
– Отлично. – Он обвел рукой галерею. – Увидела все, что хотела?
– Ну да, но не могли бы вы рассказать мне, как у вас возникали замыслы этих работ?
– Малышка, – бросил он с легким смешком и неожиданно покраснел, несмотря на загар, – неужели тебе это так интересно?
– Конечно. – Улыбка, появившаяся на ее лице, была лукавой и даже ободряющей, ведь реакция Джона сделала его более земным и человечным. Он перестал походить на божество, обитающее где-то в поднебесье и недосягаемое для простых смертных. – Я совсем не разбираюсь в скульптуре, но ваши словно живые. Как прекрасный роденовский «Поцелуй».
– Хм-м, – усмехнулся он, – ни один мужчина не сможет устоять перед женской лестью. Пошли... вот эта рыбина называется «барракуда». Это самый настоящий морской тигр, который промышляет в водах Карибского моря.
Они бродили по галерее почти час. Некоторые элегантно одетые посетители – судя по их речи и манере держаться, представители элиты – делали попытки завязать разговор со скульптором, но тот отвечал им с холодной вежливостью, не выпуская локтя Тины. Они были уже у стеклянных дверей галереи, когда женщина в фантастической шляпке воркующим, но настойчивым голосом позвала его по имени.
