– Я... я не хотела говорить ему этого, – прошептала она.
Дасье сжал ее локоть большими теплыми руками.
– Бедненькая, что мне вам сказать, чтобы помочь? Вы любите этого человека со шрамами на сердце, которые все еще кровоточат, да?
– Не знаю, может ли тут быть любовь? – вздохнула Тина. – Это больше напоминает ад на земле.
– Тина, – он поцеловал ее ладони, – разве этот брак нормальный? Его можно расторгнуть в любую минуту, если вся сложность только в этом.
– Я в курсе. – Тина устало роняла слова, жалея о том, что она не наедине со своими печалями. Теперь все кончено, и мечта о счастье, к которому она стремилась всеми своими молодыми силами, рассыпалась в прах, словно осенний лист. – Да, я знаю, Дасье. И теперь у меня есть все основания полагать, что именно так и будет.
Пока они шли по берегу, Дасье не произнес ни слова, даже когда помогал подниматься по ступенькам. Их силуэты четко обрисовывались на фоне пронзительно голубого неба – мужчина и женщина, у которых все еще впереди; постороннему наблюдателю могло показаться, что перед ним пара влюбленных. Легкий ветерок растрепал волосы Тины, и, поправляя локоны, она внезапно вспомнила другой мыс над морем, которое не светилось таким сапфировым светом. Словно наяву она увидела длинные тени, падающие на гнущуюся под ветром траву, и голос, произнесший: «Пожалуйста, не двигайтесь! Стойте как стоите, словно вы видите за горизонтом то, о чем давно мечтали...»
Тина поежилась, и Дасье, должно быть, подумал, что она боится мужа. Но страха она, как ни странно, не ощущала – только безнадежность, пустоту, чувство непоправимой ошибки.
– Поехали со мной, – попросил Дасье, и его теплые пальцы коснулись плеч Тины. – Эта безобразная сцена свидетельствует, что у Джона Трекарела суровый нрав, и я боюсь за тебя, mignonne.
Тина взглянула на Дасье, и у нее перехватило дыхание при воспоминании о том, как Джон в порыве страсти потерял над собой контроль и наставил ей синяков. В тот момент он был в такой ярости, что мог бы и убить ее, однако, движимая чисто женской преданностью, Тина возразила:
– О, я не думаю, что он способен меня ударить.
– Я не об... ударах, ma chére. – Обычно веселый голос Дасье изменился, и в нем появились зловещие интонации. И тут, словно в мелодраме, все вокруг потемнело – облака полностью закрыли солнечный диск.
– Ты намекаешь на первую жена Джона, не так ли, Дасье? – резко спросила Тина. – Она действительно погибла при странных обстоятельствах, но Джон тут ни при чем – он не виноват в ее смерти. Или Паула поведала тебе искаженную версию этой истории?
