Часа через два, окончательно обессилев от жары, Тина с Ральфом вернулись в бунгало, и там их ждал неприятный сюрприз. На веранде сидела Паула в изумительном белом платье. Рядом с ней в плетеном кресле покоилась огромная мужская фигура. При появлении Тины золотоволосый гигант вскочил на ноги, а гостья, придя в ужас от вида Паулы, с трудом ответила на приветствие Дасье «Приятно снова встретиться, миссис Трекарел!»:
– Здравствуйте, мистер д'Андремон!
– Не сверли меня взглядом, Ральф, – пропела Паула брату, который нахмурился, завидев новоприбывших. – На матче у меня заболела голова, и Дасье привез меня домой. Знаю, что это неудобно, но, думаю, у тебя хватит бутербродов и канапе, чтобы угостить нежданного визитера.
– Жаль, что у тебя заболела голова, – раздраженно бросил Ральф, сухо кивнув деланно улыбавшемуся французу. – Естественно, еды в доме достаточно. Тина, устраивайся поудобнее.
Тина послушно опустилась в кресло. После путешествия по плантации у нее гудели ноги и учащенно билось сердце. Вдобавок ко всему на нее смотрела Паула, сидевшая в картинной позе. Ее локоны блестящей волной спадали на одно плечо, и это было безумно красиво. Благодаря глубокому декольте восхитительная грудь Паулы прекрасно проглядывалась, и Тина грустно решила, что на ее фоне выглядит гадким утенком.
– Доррогая, – промурлыкала интриганка, – ты не собираешься отплатить Ральфу за гостеприимство и пригласить нас как-нибудь пообедать или поужинать?
– Полли!..
– О, замолчи, Ральф, – оборвала она брата. – Медовый месяц у Тины заканчивается, а я хочу познакомить Дасье с Джоном. Ну, как насчет этого, Тина?
– Я... я, конечно, рада буду вас видеть, – заикаясь пробормотала Тина. – Я все организую.
– Очень мило с твоей стороны, – проурчала Паула, вытягивая молочно-белую руку вдоль спинки кушетки и впиваясь ногтями в бархат – точно охотящаяся кошка. – А теперь, Ральф, нальешь нам чаю? Моя голова вдруг перестала болеть.
Ральф мрачно посмотрел на сестру, и, когда он повернулся к дверям, Тина заметила, что его губы плотно сжаты, а ноздри побелели. Может быть, от злости – но скорее всего от мучительной любви к непредсказуемому опасному ребенку, каким он привык считать Паулу.
За завтраком Тина объявила Джону, что хотела бы организовать небольшую вечеринку. Сотрапезник улыбнулся, заверив, что лично он – только «за».
– Кто придет? – поинтересовался Джон.
– Ральф с Паулой, – начала Тина, приложив к губам салфетку, чтобы скрыть замешательство при мысли, что здесь, рядом с Джоном, будет Паула. – Дасье д'Андремон тоже собирается, и я думаю, стоит пригласить кого-нибудь из местных кумушек как пару для Ральфа.
