Таня спрыгнула с подоконника, стала поливать из молочной бутылки цветы в горшочках.
— Иногда приходят. Подружки... одни учиться уехали, другие замуж выскочили...
— Я имею в виду не подружек. Ну там — со стройки, из армии...
— Нет...— сказала Таня, точь-в-точь как Юрка, и вздохнула.— Никому не приходит в голову написать...
Шахназаров взглянул на часы, ахнул, подхватил сумку.
— Юрка, бежим!.. Танюша, а можно — я тебе письмо напишу?
Она оторопело и обрадовано взглянула на него, пожала плечами:
— Чудак ты, Костя... Мы же чуть ли не каждый день видимся...
— Не-ет, письмо совсем другое дело...
— Но это же, наверное,— одной рукой Таня держала за горлышко бутылку, другой как-то суетливо поправляла на груди воротничок кофточки,— это же, наверное, будет смешно: каждый день видимся — и письма...
— Я напишу, ладно? Юрка, бежим!..
Когда они уже подходили к городку, Шахназаров, ставший вдруг задумчивым, неожиданно спросил:
— Тебе нравится Таня?
— Ага, нравится.
— Законно! Нигде таких не встречал. Она, брат,— хороший парень!..
Юрке хотелось засмеяться: Таня и вдруг — парень, но, взглянув на Шаха и заметив, что тот почему-то совсем помрачнел,— сдержался.
...У крыльца казармы Шахназарова поджидал старшина.
— Достукался, шут гороховый... Пойдём, командир ждёт.
Юрку он вроде бы и не заметил.
Едва старшина, а за ним Шах вошли в коридор, Юрка из-за угла прокрался, приседая, к распахнутому настежь окну канцелярии и тотчас услышал строгий папин голос:
— Доложите, где были!
Шахназаров молчал.
— Вы имели право ежедневно выходить за пределы части. Вам оказывалось большое доверие, Шахназаров, и вы его не оправдали: опоздали из увольнения на целых два часа... Товарищ старшина, подберите на должность почтальона другого — настоящего... честного солдата. Идите, Шахназаров.
Шах сошёл с крыльца, не заметив Юрку, побрёл на огневую, понуро опустив голову. Юрка поплёлся было следом, потом вернулся к казарме. Надо поговорить с папой, обязательно надо с папой поговорить...
Из казармы вышел старшина, неприветливо спросил:
— Сидишь?
— Сижу.
— Куда же вас, скажи на милость, носило?
Юрка вспомнил: примерно такой же вопрос задавал папа и Шахназарову, тот не признался, значит, сказать о том, где они были — подвести Шахназарова, и он ответил, потупясь:
— Где надо, там и были...
— Ишь ты, заступник...— буркнул старшина.— Ладно, выяснится. Пойдём-ка со мной.
Прапорщик повёл его зачем-то в караульное помещение. Юрка нехотя поднялся на две ступеньки крыльца, о третью споткнулся и... выронил октябрятскую звёздочку. Тут же прикрыл её ладошкой, но — было поздно.
