К машине подходят Славик и Кеша.
— Уезжаешь?— разочарованно спрашивает Юрку Славик.
— Ага. До Москвы летим самолётом, а потом поездом.
— Я ещё ни разу не летал самолётом,— вздыхая, говорит Славик.
— Подумаешь,— кривится Кеша,— я тысячу раз летал!
Папа и мама садятся наконец в машину. Мама всхлипывает и вытирает платком лицо. «Пишите!» — кричит кому-то. Папа кивает шофёру. «Газик» срывается с места. Вослед ему машут и солдаты от проходной, и все, кто стоит у домиков, даже Славик с Кешей.
Оля ласкается к маме, жалеет её: «Ну не плачь, мамочка, они нам будут письма присылать». Мама целует её, берёт на руки и вдруг встревожено спрашивает:
— А где ботинок?
— Там остался. Упал,— невинно отвечает Оля.
Все сразу замечают, что правая Олина нога только в гольфе.
Папа прикрывает рот ладошкой, смеётся шофёр. Мама всплёскивает руками:
— Ох ты, горе мое... Говорила же — зашнуруй, а ты не послушалась и потеряла.
— Папа потерял, когда кружились.
— Ну конечно же, ты виноватой не бываешь.— Мама начинает рыться в одной из сумок. Она всё ещё продолжает сердиться, но Юрка понимает: это так, для порядка.
А «газик» всё набирает скорость, деревья расступаются перед ним и уплывают назад, впереди стелется асфальтированная дорога. Далеко-далеко, на самом горизонте, белеют дома большого города. Папа показывает на те дома:
— Оттуда, сын, полетим.
Юрка кивает головой, и ему уже ничуть не грустно. Ему хочется, чтобы машина мчалась всё быстрей и быстрей. Скорее бы сесть в самолёт и лететь, лететь, потому что Кеша уже тысячу раз летал, а он ещё ни разу...
Аэропорт был забит людьми. В зале от голосов стоял сплошной гул. Время от времени включалось радио: «Объявляется посадка на самолёт...» Оля вертела головой, потому что ей очень хотелось увидеть тётю, которая говорит таким громким голосом. А Юрка всё дёргал папу за рукав:
— Может, нам на посадку? Ты совсем не слушаешь.
— Нет, сын, потерпи немного.
— А вдруг мы опоздаем или не услышим?
— Это исключено.
Мама обмахивала лицо платочком и вздыхала.
— Вот что, азиаты,— сказал папа, улыбаясь.— Пойдёмте-ка на посадочную площадку, там веселей. Оля, ко мне!
Хорошо придумал папа — выйти на посадочную площадку! Отсюда весь аэродром как на ладони. У Юрки даже дух заняло, когда он увидел самолёты. Их было много. Стояли они и рядом по три-четыре, и по одному. Все такие красивые и большие!
— В каком мы полетим?— спросил Юрка.
— Наверное, вон в том,— указал папа на самый большой, люди под которым казались совсем-совсем маленькими.
