Я не знаю, чем бы все это кончилось, если бы в тот самый момент когда я инстинктивно начал чувствовать, что скоро потеряю сознание, возле меня не опустились на землю те самые три верблюда.
От этого я пришел в себя и встал.
К этому времени уже начало рассветать. Не спали также и мои молодые компаньоны, уже занимавшиеся приготовлениями к утренней жизни в пустыне.
Поговорив со стариком, мы решили использовать лунный свет и выходить в путь только по вечерам. Кроме того, за день верблюды могли хорошо отдохнуть.
Вместо того, чтобы лечь и немного поспать, я взял винтовку и дорожное ведро, сделанное из брезента, и пошел к близлежащему источнику очень холодной воды, находившемуся на самом краю пустыни.
Раздевшись, я стал очень медленно поливать себя этой холодной водой.
После этого, хотя я чувствовал себя очень хорошо умственно, физически я так ослабел, что, одевшись, был вынужден лечь на землю там же около источника.
А затем, в то время как я чувствовал себя таким слабым физически и очень хорошо освеженным умственно, во мне стало продолжаться то самое самоубеждение, суть которого запечатлилась в моем сознании навсегда и в связи с которым, вечером 6 ноября, промелькнула упомянутая идея.
Это было довольно давно, и я не помню буквально слов этого самоубеждения, столь непохожего на мое обычное общее состояние.
Но, сохранив в себе, так сказать, его «вкус», я могу восстановить все это теперь очень точно, хотя и другими словами. Оно состояло в следующем:
Судя по улучшению моего здоровья в последние несколько дней, кажется, что я снова вернулся к жизни и волей-неволей должен буду влачить и дальше свое существование и ишачить так же, как раньше.
Боже мой! Возможно ли, что я должен буду испытывать вновь все то, что я пережил во все вместе взятые периоды моего активного состояния, за полгода до этого моего последнего несчастья?
Не только испытывать чувства, сменяющие друг друга почти регулярно, - стыда за внутренние и внешние проявления моего обычного бодрствующего состояния, и одиночества, разочарования, пресыщенности, и других, но, главным образом, везде быть преследуемым страхом «внутренней пустоты»?
Чего я только не делал, какие только ресурсы не задействовал и не исчерпал в моем решении достичь состояния, когда функционирование моей души в моем обычном бодрствующем состоянии протекало бы в соответствии с предварительными указаниями моего активного состояния, но все впустую!
В моей прежней жизни, будучи всегда безжалостным к своим природным слабостям, и почти все время сохраняя самонаблюдение, я смог достичь почти всего, что в пределах человеческих возможностей, а в некоторых областях достиг даже такой степени силы, какой ни один человек, возможно, даже за все прошлые эпохи, никогда не достигал.
