— Эллис ты же знаешь английский? — Мамору оторвал от своего плеча мою голову. Я неуверенно кивнула. — Тогда позволь представить тебе моих друзей. Это Шиндо Изуми, — он указал на светленького парня, — а это Такеру Сузуки, — настал черед черноволосого.
— Hi! — пискнула я, вновь отворачиваясь и зарываясь в рубашку Дэвида.
— Ну же, Кими, не стоит бояться, — я медленно повернулась, ровно настолько, чтобы открыть один глаз. И тут же его закрыла, обозрев перед собой лицо склонившегося рыженького. — Кими! Кими, ты чего? Все нормально. Шиндо — врач. Он осмотрит тебя.
— Нет, — взвизгнула я, буквально повисая на шее у Дэвида. — Дэвид, пожалуйста, нет. Мы же уехали из Москвы и ты сказал, что все будет хорошо, — я подняла на мужчину заплаканные глаза. — Ты же сказал, да?
— Он правда ничего тебе не сделает.
— Я хороший, — вдруг раздался баритон. Мужчина говорил с легким акцентом. — Маленьких не обижаю.
Я вздрогнула и даже устроилась в объятиях Дэвида так, чтобы рассмотреть этого парня.
— А откуда ты знаешь русский? Мы же в Японии, — насупилась я.
Мужчина расхохотался.
— Меня научила мама Мамору, Ирина-сан. Так то лучше, — он обернулся, махнув рукой третьему. — Такеру, не стой столбом, иди сюда.
— Мамору? Это кто? — наклонила голову я.
— Это мое японское имя.
— Ты такая красивая, — ляпнул третий, оказавшись в зоне моей видимости.
— Правда? — просияла я. — Мамору, я красивая?
— Ты просто прекрасна.
— Элисс, я хочу чтобы ты приподняла пижаму, я бы хотел осмотреть твой живот.
— Нет, — замотала головой я. — Нет.
Сзади послышался утомленный вздох.
— Кими, успокойся. Я не допущу ничего такого, что повредит тебе. Дома не было аппаратуры, а здесь тебя тщательно обследуют. Вдруг есть какие-то травмы внутри. Все-таки с аварией не шутят, — он сжал мою руку, позволив заглянуть в его глаза. Я увидела в них уверенность и вздохнув, покорно опустилась на подушку.
Лекс.
Прошла неделя. Эта чертова неделя. Неделя без Бэмби. Ему хотелось выть от той тоски, что сковала его сердце. Дурак, просто идиот, как он не мог раскусить простой как пять копеек замысел этой Леры? Как можно было просто так развести его. Его, Ночного Принца, которого боится большая половина Нижнего? Он не понимал. Лекс бы все объяснил ей, но когда он увидел глаза любимой, то прочитал в них приговор. Всему. Отношениям, счастью, браку. Всему, чем он дорожил. И все из-за какой-то малявки.
Он оторвался от ноутбука, протер глаза и нашарил на тумбочке возле кровати антидепрессанты. Да последнюю неделю его только эти "колеса" и спасали, иначе он бы поубивал всех к чертовой матери. Две таблетки и большой глоток воды. И боль уходит, растворяясь где-то внутри.
