— А я что говорю, будто они не важны? Конечно важны! Притаскивать сюда всякий сброд, умеющий разве что создавать огонь да видеть будущее! — сварливо продолжал старческий голос. — Ха! Огонь и будущее! Будто у нас мало слабосильных пиромантов и третьесортных гадалок!
— Ты-то должен помнить, что в начале были именно слабосильные пироманты и третьесортные гадалки. — отозвался зычный мужской голос. Он звучал гулко, словно раскат грома или горный обвал, и в какой бы части комнаты вы не находились, подсознательно вам было точно известно — его обладатель сидит спиной к одному из окон, подперев ладонью подбородок.
— В начале… В начале была Сила! Сила, чистая как алмаз! Мы сами извлекали ее из глубин своих душ, сами кропотливо работали над ней! — теперь было точно понятно, что голос принадлежит сгорбленной фигуре, сидящей напротив окна. Его обладатель сжал кулаки, а темнота вокруг него становилась все более насыщенной, будто бы кто-то распылил в воздухе чернила. — Пусть наша Сила не была так велика, как сейчас, но мы сами получали ее! Чистую, настоящую Силу! А что сейчас?! Скажите мне, что сейчас?! Сделки! Кругом одни сделки! Никто не желает работать сам!
— Но ведь вы сами заключили сделку. — заметил гаденький голосок, услышав такой вы уже почти представляли его обладателя — такую себе помесь мокрици и слизняка.
— Ты смеешь сравнивать нашу Сделку с потугами этих ничтожеств?! Ты видно не понимаешь, что сидишь здесь именно благодаря нашей Сделке! Темнота вокруг старика стала непроницаемой, но остальные колдуны, кажется, не обращали на это внимания. Достигнув подобного могущества, колдун сам становился частью Силы и даже сильные эмоции вызывали энергетические всплески.
— Румиус, мы все прекрасно понимаем важность той Сделки, но в свое время нам всем пришло немало поработать, чтобы оказаться в этом зале. — спокойно заметил невыразительный мужской голос.
— Поработать?! Ха! Что вы знаете про работу?! Огненные шары, молнии, смерчи, неукротимый ветер! Но по-настоящему великое колдовство дал вам именно этот зал!
Этот самый зал. Иногда я смотрю на вас и жалею, что согласился с остальными… — голос старика наполнился горечью.
— Ты начинаешь заговариваться, Румиус… — медленно промолвил леденящий голос.
— И что ты сделаешь, мальчишка?! Полоснешь меня холодком?! — презрительно кинул старик. — Да я бывал там, где нет ничего кроме холода и он был уж получше твоего, Гуали Падин!
Высокий мужчина резко вскочил с места, хлопнув ладонями по столу. В зале стало значительно прохладнее, воздух затрещал громче. Случайный отблеск света упал на бледное вытянутое лицо с двумя глазами-льдинками, тонкие губы едва зашевелились:
