Неплохо вписывается в события прошедшего дня, но еще пара вот таких вот открытий и у меня сердечный приступ будет. Надо все прояснить. Кто может все прояснить? Давай подумаем — я был с новой напарницей в родном отделении милиции и таком же родном городе, потом мои воспоминания прерываются, а я внезапно обнаруживаю себя висящим в пятнадцати метрах над землей. Все, что было после этого еще можно назвать превратностями судьбы — бывает, людям не везет. Даже так сильно. А тут это дед, отвечающий на вопросы, которых я еще даже не задал. Думаю, это как раз тот человек, которого нужно спрашивать о странностях.
— Где я? — почти спокойно осведомился я.
— Вы сейчас в самой северной провинции царства Авара. — терпеливо повторил старичок. Меня начинает бесить это его спокойствие. Его дружки вырубили меня, притащили черт знает куда, а он играет в мирную беседу. Достал уже ей Богу. Смотрит как на потерявшееся диковинное животное, толи жалостливо, толи с интересом присущим фанатическим вивисекторам. Даже мороз по коже.
— Ну-ну, молодой человек, успокойтесь, ничего плохого я вам не сделаю… Или у меня все на лице написано, или он и правда читает мои мысли. Хе-хе… «Читает мои мысли…» — да еще вчера я бы рассмеялся сказавшему это человеку в лицо. А сейчас я вот так просто об этом думаю. Но не будем отклоняться от темы…
— А поточнее? Что это за здание?
— Сторожевая башня Ай-Тар. Лаборатория, дом, оборонительное сооружение и тюрьма по совместительству.
— А вы тогда кто? Тюремщик или заключенный?
— Я? Я хозяин этой башни и ее узник на три с половиной года. Но об этом потом… Как вы себя чувствуете? Никаких отклонений от прежнего состояния не наблюдается? Тошноты, боли и ломоты в теле нет?
— У меня вот недавно шея болела. Стою я себе спокойно, а тут вдруг мне на шею падает приклад арбалета. — съязвил я.
— Мне очень жаль. Народ у нас не любит тех, кто приходит с леса.
— Да что вы говорите. Удивительно. Но я еще не все спросил…
— Еще успеете, пройдемте со мной, нечего тут топтаться… — отмахнулся от меня старичок.
— Я никуда не пойду, пока вы не ответите на все мои вопросы и… Старичок устало вздохнул и, погладив бороду, продолжил:
— Юноша, я уже не так молод, что бы стоять на холодном каменном полу и не беспокоиться о последствиях. Радикулит, знаете ли, да и здоровье уже не то…
Я опустил взгляд на ноги дедка. О, да он же босой! А я и не заметил. Проследив за моим взглядом, старичок лишь безразлично пожал плечами, наступил на выведенный мелом на полу круг и одним движением стер часть рисунка. В комнате резко стало прохладней и я наконец почувствовал, что сижу на гранитном полу. Пока я удивлялся этому феномену, дедок молча повернулся и скользнул в дверной проем, исчезая из виду. Дверь осталась открытой. И чего мне теперь-то делать?! Идите за мной молодой человек. Это еще что за фигня?! Словно дедуля в моей голове говорит! И ведь я точно знаю, что это он! Голос совсем не похож, какой-то неживой и холодный, но я, черт побери, точно уверен, что это старик! Простейшая телепатия. Быстрее, пожалуйста, если вы не поторопитесь, то гостиную будете искать сами. Я вам уже говорил, что не слишком хорош в магии разума? Так, вот секунд через тридцать пять я уже не смогу с вами связаться. Выйдите из зала, и пойдете направо, потом ступеньками на два этажа наверх, третья дверь справа. — прозвучал в моей голове знакомый голос. Кажется, Господь Бог основательно занялся изменением моих взглядов на жизнь. Если бы раньше в моей голове появился инородный голос, я бы обратился к психиатру. А что я делаю сейчас? Сам не верю, но я следую указаниям этого голоса. Другого выхода из ситуации я не видел, поэтому, окинув прощальным взглядом комнату, переполненный противоречивых чувств я вышел в коридор. Такой, длинный и широкий коридор. На полу лежит шикарный ковер с непонятным узором, на стенах висят простенькие подсвечники, с такими же свечками. Комната, или точнее зал, как выразился старичок, из которого я вышел находиться где-то посередине коридора, справа, как он и сказал, наблюдалась лестница, а слева… тупик, с такой же, как и остальные дверью. О, точно, двери. Дверей тут штук двадцать и идут они лесенкой — дверь справа, промежуток слева. И в конце тоже дверь.
