— А ты что за один? — удивленно спросил детина. Тут я заметил зажатый в его правой руке прут. Конец железной палки все еще светился от жара печи.
— Милиция. Я… Эээ… Потерялся в лесу. Мне нужно… — начал было я, но лицо мужика вдруг изменилось.
— В каком лесу? — подозрительно спросил кузнец. Мышцы у него на шее заходили ходуном, а рука покрепче сжала железный прут. Черт, и как только я все это замечаю в таком-то состоянии?
— Какая разница? Я устал и у меня сломаны ребра! Где у вас тут?.. — опять попробовал перейти к главному я. Меня снова начала наполнять злость, та особая тупая злость, которую испытывают очень уставшие люди. Кузнец опять не дал мне договорить. Он сделал несколько шагов на встречу и ткнул в мою сторону раскаленным концом прута.
— Если не хочешь, что бы у тебя и шея была сломана — говори, откуда тебя принесло? Говорил он совсем не по-дружески. Когда вот такие люди говорят таким тоном, у вас остается очень ограниченный отрезок времени, что бы унести ноги или рассказать то, что они хотят услышать. Загнанное куда-то глубоко достоинство внезапно выбралось наружу. Ага, еще чего! Пусть чувствую я себя как утопленник, но тут теплее и светло, а в руках у меня пистолет! Тьфу. В кармане у меня удостоверение, а в руках пистолет — вот так правильно. Я как бы случайно засветил зажатый в руке пистолет. Кузнец бросил на оружие безразличный взгляд и опять посмотрел на меня. Странно. Ладно, попробуем по-другому. Засунув руку во внутренний карман плаща, я извлек ментовскую «корочку» и показал ее хозяину дома.
— Милиция или ты не слышал? Я вышел из леса за рекой. Говорю — мне нужна… — опять предпринял попытку установить «связь» я, но глаза кузнеца сузились, и он снова меня прервал.
— Стой на месте, милиция. Сейчас я скую тебя, а утром ты оправишься в ратушу, где и получишь свою «помощь». Стой и не двигайся и мне не придется делать тебе больно. — серьезно заметил мужик. Не спуская с меня глаз, он подошел к одному из столов и выудил из кучи железа… Кандалы. Что за черт? Он издевается, что ли? У меня в руках удостоверение работника органов и ствол, а он говорит, что бы я стоял и не двигался, иначе сделает мне больно. Злость и так уже достигшая уровня, на котором вопящее от усталости тело было всего-то мелкой неприятностью, буквально захлестнула меня с головой.
— Ты, что совсем спятил?! Я говорю — мне нужна помощь и, черт побери, ты мне поможешь! — злобно выкрикнул я. Все случившееся за день, все вопросы без ответов, вся мистика и странности навалились на меня, и я таки сорвался. Подняв пистолет, я снял его с предохранителя и выстрелил в потолок. Мне на голову посыпалась труха и еще какой-то мусор. Кузнец испугано отшатнулся. Казалось, он не ожидал, что сжимаемый мною пистолет может выстрелить. В его глазах появился страх, но уже через мгновение исчез. И смотрел он куда-то мне за спину. Вовсе не соображая из-за усталости, я повернулся и уставился на промокшую фигуру в серой одежде, стоящую у меня за спиной. Одежда на незнакомце была абсолютно мокрой, даже я, гуляющий под дождем, не настолько промок. Вода стекала с моего недавнего знакомого ручьями. Он сжимал в руках арбалет, приклад которого с большой скоростью приближался к моему затылку.
