К сожалению, мой уставший мозг сейчас был не способен к здравым размышлениям — все его силы уходили на концентрацию внимания, в ожидании летящей из темноты стрелы, поэтому такое объяснение меня устроило. Мистика так мистика.
— Ну, здравствуй «цивилизация». — угрюмо ухмыльнувшись произнес я, спускаясь по тропинке к берегу реки. Оказавшись внизу, я остановился перед мостом, который, к сожалению, почти скрылся под водной. Весна на дворе, да и дождь льет не прекращаясь. Вода покрыла мостик где-то сантиметров на тридцать. Сделан он был из дерева, что вселяло в меня дурные предчувствия — как городской житель, я искренне уверен, что подобные сооружения мастерят исключительно в глубинке и лишь люди, которые не смыслят в этом ровным счетом ничего. Да и выглядела переправа коряво — пара бревен, закрепленных на обоих берегах, да поручни по обе стороны, сбитые из подозрительного вида досок. Но сейчас мне было начхать на опасность этого моста. Бесстрашно, или точнее бездумно ступив на бревна моста, я лишь скривился и покрепче ухватился свободной рукой за поручень. Нога по щиколотку оказалась в холодной воде и, что самое плохое — я не видел куда ступаю. Двигаясь осторожно, я все же несколько раз поскользнулся на бревнах, покрытых илом или еще чем-то скользким, но к счастью удержался на ногах и главное — на мосту. Перебравшись на другой берег, я чувствовал себя еще хуже, чем раньше — обувь окончательно и бесповоротно промокла, как и почти вся одежда, меня бил очень неприятный озноб, хотя по всему телу чувствовался жар. Теперь я готов был застрелить первого же, кто встанет между мной и теплой батареей в купе с горячим обедом. Сознание помутилось, и к боли сломанных ребер добавилась боль головная. Меня накрыло волной дурной злости. Какого черта это происходит со мной?! Что я сделал-то, Господи?!
Как ни странно, ярость придала мне дополнительных сил. На негнущихся ногах я с трудом взобрался на холм, ведомый холодной ненавистью к такому несправедливому миру и горячкой, из-за которой кружилась голова. Несколько раз я едва не упал, поскользнувшись в вязкой грязи, в которую превратилось покрытие тропинки, но на ногах меня удержала вполне определенная мысль — если ты упадешь, то уже не поднимешься. Добравшись к дому, я осмотрел его мутным взглядом и выругался. Здание было заброшенным по одной простой причине — некогда в нем был пожар. Двигаясь словно в тумане, я обошел развалюху и уставился на долину, раскинувшуюся под защитой окружающих ее холмов.
