— А Маринка тоже колдунья! — сообщила Катька. — Она гадать умеет, да и вообще колдует помаленьку.
Кажется, вечерний фейерверк они не видели. Как же им не повезло.
— Класс, теперь у нас есть собственная колдунья. А то вдруг тот шаман нас решит заколдовать, а с Маринкой мы отобьемся.
— Решили меня подставить, — раскусила этот гениальный план Марина. — Hе получиться.
— А привораживать она умеет? — спросил я. Этим могло объясниться происходящее со мной, иначе я совсем в себе уже ничего не понимал.
— Она все умеет, — гордо ответила Катя.
Ага, понятно. Мне конец.
— Сент-Экзюпери сказал бы: «Мы в ответе за тех, кого приворожили».
Да, явно, общее настроение немного повысилось. Хоть остаток вечера не был испорчен. Я решил им ничего не говорить на счет своего видения, и присоединился к игре. За этим занятием время пролетело незаметно, и когда кто-то предложил лечь спать, я понял, что почему-то сегодня безмерно устал.
Предложение поддержали все. Уснули моментально и крепко. Вот и еще один день прошел. Как в любом из дней, в нем было свое особенное и неповторимое очарование. Было и хорошее и плохое, как и во всем, как и всегда. Время летит, а в жизни еще почти ничего не сделано. Это надо исправлять.
Hа этот раз пробуждение прошло более болезненно. Кто-то настойчиво ломился в дверь. Было ощущение, что стучали прямо по голове. Пока я вставал на ноги и пытался найти хоть какие-нибудь штаны, в дверь, по-моему, уже начали пинать ногами.
Марина с Катей мирно посапывали в своих постельках, это было прелестное зрелище. Спящие люди иногда меня просто умиляли. Саня открыл один глаз и удивленно пытался осмыслить происходящее.
— Спи, давай, — предложил ему я. — Я сам открою.
Кажется, такое предложение его вполне устроило. Он отвернулся лицом к стене и попытался снова уснуть.
Бешеный стук в дверь все не прекращался. Сколько хоть время то? Елки-палки, всего семь утра. Кого же там принесло в такую рань?
— Иду, иду, — сварливо пробормотал я. — Подождите секунду.
Стук прекратился. Наконец, я добрался до двери. Hа пороге опять стоял Гришкевич, кажется, это у него превратилось в добрую утреннюю традицию.
— Опять что-то случилось? — спросил я. Надо было срочно умыться, глаза еще закрывались.
— Еще одно происшествие, — торжественно сообщил он. — Новое убийство.
— И кого же убили на этот раз? Соседского хомячка? — нет, я точно не выспался, если отпускал такие тупые остроты.
— Нет, — серьезно ответил он. — Все гораздо хуже. Перерезали горло трем чайкам, внутренности выпотрошили и разбросали по земле.
