— Игул, ты должен понять, Вен погиб, как воин.
Он помолчал и добавил уже другим тоном:
— Я думаю, мы не станем ворошить прошлое. Надо думать о будущем.
Эти последние слова относились напрямую к Ольге. Она чувствовала это, но ей было стыдно поднять на него глаза.
"Как он прав, — подумала она, — это же ясно. Почему же раньше я этого не хотела понимать?" Она просто физически почувствовала, какая она гадкая и позорная. Чего же она ждала от него, каких таких чистых отношений? Что он мог думать о ней, когда она сюда явилась? "Вот, и я опять виню себя, — очнулась Ольга. — Нет, он мог презирать меня, но и только". Никто не давал ему права глумиться над ней!
— Клейто, — оторвал её от дум спокойный голос Аристокла, — Всё-таки, мы кое-что успели. Мы предупредили Эймос. Но, ты должна знать, в нашей армии раскол. Сплошное предательство. На космодроме всё ещё какое-то замешательство.
Ольга, сбросив остатки хандры, вызвала Эймос, ей ответил молодой военный офицер в форме Флокии.
— Госпожа Эриконд, мы готовы к отражению атаки. Наши отражательные пушки в полной боевой готовности.
— Объявите эвакуацию под землю всей Флокии, они могут напасть на любой город.
— Слушаюсь, — козырнув, офицер исчез.
И Аристокл, улыбнувшись, позавидовал ей:
— Ваша армия вам послушна.
— Что могут сделать четыре пушки против целой эскадры, — взмолилась она, не обращая внимания на его пафос.
В зале собирали трупы. Унесли и Вена. Игула Аристокл отправил домой в сопровождении охраны. Опустив голову, Ольга застыла в скорбном воспоминании о Вене, когда почувствовала мягкое прикосновение к её плечу. Вздрогнув, она отпрянула в сторону.
— Клейто, пока всё улаживается, ты можешь располагать дворцом "Славы".
В удивлении, она нахмурила брови. Прочистив горло, он добавил:
— Извини, я тут нагрубил.
Она прищурилась, этот тон ей был незнаком и главное, ни грамма скованности. Может, кто-то и забыл о прошлом, но не она.
— Как ты сказал?
Слабая улыбка коснулась его губ.
— Видишь ли, я не сразу понял, что ты жена Эриконда и теперь имеешь право хватать меня за шиворот.
Увидев вдруг его в новом свете, она разозлилась ещё больше.
— Ты, по обыкновению, принял меня за свою бывшую.
Неожиданно Ольга осеклась, изучая его взгляд. Никто ничего не забыл. Естественно, он всё помнит и держит свои эмоции при себе, ведь она теперь жена президента Флокии. Да. В этом зале два актёра — он и она. Обиды она не держала, это прерогатива влюблённых людей. Тихая ненависть и презрение должны быть глубоко спрятаны. Нельзя вытаскивать свою неприязнь наружу. Внешне, это должно вылиться в дипломатический нейтралитет. Это установка Фарбуса на работу с Аристоклом. Как же она сразу забыла о ней? И всё же, взгляд Аристокла ей был совершенно непонятен. По-обыкновению, она знала, когда он зол, когда трагичен, и другие эмоции были ему не чужды. Она помнит, как он был счастлив в бытность Итеи, но что выражал этот взгляд?
