Он вернулся через пол часа, но не один. С ним был человек в униформе служащего. В его руках Ольга увидела их свадебный шар. В нём отражались двое — она и Аристокл.
— Этот человек имеет государственные полномочия по заключению и расторжению брака, — официально произнёс Аристокл и Ольга, оторвав взгляд от шара, повернулась к номенклатурному работнику. Именно он в тот памятный день регистрации беседовал с Ольгой. На этот раз на его лице не было ни намёка на мимику, казалось, это был робот. Всю церемонию она не сводила глаз с его губ, странно двигающихся отдельно от остального лица. За этим занятием она прослушала все слова, не вникая в их смысл, машинально ответив на некоторые вопросы. Потом он, как факир, вставил в отверстие шара какой-то блестящий стержень, погасив тем самым, изображение внутри шара. Далее, она проводила этих, двоих долгим взглядом до двери.
Наверное, в Архиноне уже был полдень, потому что Ольга услыхала звук работающей портативной кухни, и через несколько минут на её столе появился обед. Но тошнота не давала притронуться к нему. Долго она гипнотизировала его, пока он вновь не убрался внутрь стены.
К вечеру её дверь вновь отворилась, и в комнату вошли двое охранников.
— Ну, что детка, — развязно проговорил один из них.
Почувствовав неладное, она резко вскочила на ноги и замерла.
— Теперь ты никто здесь, а знаешь, как у нас с преступниками?
— Не подходите, — шёпотом произнесла она.
— Успокойся, тебе понравится, — сказал второй и стал приближаться к ней.
Молниеносно Ольга схватила со стены один из кинжалов и прижала остриём к своему животу.
— Если только на шаг вы подойдёте, я убью себя.
— Да? Ну вот, я иду.
Он шагнул. На животе Ольги обозначилось кровавое пятно.
— Стой, Джо, пойдём отсюда. Это не входило в планы босса. Нам влетит
— Да, что она, ненормальная что ли?
— Похоже на то. Представляешь, сколько будет шума, когда узнают, что она мёртвая? Чего доброго, подумают на нас.
— Ты прав, а жаль. Такая женщина, — расстроился Джо.
Всё это время Ольга так и стояла, истекая кровью. Физической боли она не чувствовала, её разрывала душевная, нестерпимая боль. Лишь только охранники вышли из комнаты, кинжал выпал из её рук, и, зажав рану, она упала на диван. Не ожидала она такого от себя, а может, не думала, что кинжал окажется таким острым. Так и не вздремнув даже минуты, Ольга дожила до утра. Её рана начала затягиваться, она была очевидной, но неглубокой. Сразу после предложенного и невостребованного завтрака, к ней опять пожаловала охрана. Ольга вновь схватилась за кинжал.
