— Случайно, он увидел тебя по Инфо. Досталось всем, и мне в том числе. Ты должна понять, если мы не найдём детей, тебе придётся туго.
— Я мать, — наконец, хрипло проговорила Ольга, — я готова ко всему.
— Да, незадача, — протянул Вен, — ну, что ж, я постараюсь немного смягчить твою участь.
— Спасибо, Вен.
Минут через пять вошёл Аристокл
— Поехали в детский сад, — приказал он водителю.
Сердце Ольги оборвалось.
Они съездили в надземный детский сад, потом проверили подземку, но детей Ольги нигде не оказалось.
— Ну, хорошо, проверьте санаторий южного округа, — нервно проговорил Аристокл кому-то по ви-фону.
Ольга старалась не смотреть в его сторону, чтобы не нарываться на комплименты, хотя, они продолжали сыпаться.
— Она ещё издевается надо мной, — шептал он, злобно, — ну ничего, дома разберёмся.
* * *
Автолёты эскортом прибыли в аэропорт и, не останавливаясь, въехали внутрь подготовленного для них скоростного Атона. Уже через час Ольга находилась во дворце "Прогресс", в розово-красном зале под символическим названием "Стон".
Как и во многих других залах, здесь имеются примыкающие к нему помещения. В одном из них и поместили Ольгу. В ней не было окон, но обстановка настраивала на отдых. Вдоль противоположных друг другу стен, располагались диваны, драпированные красным бархатом, ножки и подлокотники диванов были исполнены под тёмно-коричневое дерево. Стены занавешены бордовыми, плюшевыми портьерами, отороченными жёлтыми, тяжёлыми кистями. Сверху нависал матовый, с круглыми отверстиями светящийся потолок. Напротив входной двери, у противоположной стены, ютился выдвижной столик, который дополнял сходство с купе марсохода. На месте, где должно находиться окно, висели два кинжала. Красота их рукояток была очевидной, поэтому они присутствовали здесь, как сувениры, зафиксированные на стене крест накрест. Ольге было не до красоты. Тяжело вздохнув, она села за столик и уткнувшись головой в руки, затихла в тяжёлом ожидании.
В Архиноне стояла глубокая ночь, поэтому Аристокл пришёл лишь утром. По его виду она поняла, что детей он так и не нашёл. Молодцы люди Фарбуса. Сработали оперативно. Значит, на этом можно будет как-то сыграть. Однозначно, Аристокл разительно изменился. Навряд ли теперь к нему применимы чувства сострадания и жалости. Нет больше и следа, от того, горем убитого, немного навеянного романтичностью вдовца. Теперь, это уверенный в своей силе и власти холодный и жестокий повелитель душ, в придачу заряженный энергией мести. Сидя здесь, одна она пыталась настроить себя путём аутотренинга, и всё же ей понадобится большая сила воли, чтобы противостоять его гнетущему влиянию.
