На сей раз Имран обратился к одному из постовых на родном языке. Наверное, постовой был его соплеменником. К сожалению, я понять ничего не сумел, как и в ответе. Но ответ Имран своим попутчикам, то есть и нам с Валеркой, – перевел:
– Эмир отправил отряд на операцию, а сам спать лег. Нельзя беспокоить. Отведите пленников в клеть и отдыхайте.
У меня сразу возник вопрос, как будут содержать пленников. Если клеть – это камера, то какой смысл держать нас там со связанными руками. Но просить, чтобы нас развязали, мне показалось унизительным, и я пошел хитрым путем, намекая Имрану, что пора бы уже веревки снять.
– Хотя бы воды нам сегодня дадут?
Лукман посмотрел на Имрана, тот кивнул, и Лукман взял стоящий на столе глиняный кувшин с водой. Я плечами передернул, показывая, что со связанными руками попить не смогу. Но поить меня никто и не собирался.
– Туда… – кивком показал Имран на проход за деревянной дверью, не имеющей одеяла. – Там и напьетесь.
Нас повели трое, и это меня обнадежило. Если мы там напьемся, то нам, хотелось надеяться, руки развяжут. А пространства в пещере везде одинаково ограничены, за исключением больших помещений. Само слово «клеть» не подразумевает наличие обширного пространства. Пусть только развяжут нам руки. Что такое три автоматчика? В тесном пространстве и одному можно с ними справиться. А уж вдвоем, при том что Валерка подготовил их своей намеренной хромотой к неспособности оказать сопротивление, мы сможем, пожалуй, получить свободу.
Дверь, однако, скрипнула так издевательски, что заставила меня усомниться в реальности моих намерений. Я много раз обращал внимание на подобные случаи. Что-то хочешь сделать – и какая-то на первый взгляд малозаметная примета показывает, что ничего не получится. Но я все же не потерял надежду.
Один из бандитов шел впереди, посвечивая фонариком; я за ним, Валерка за мной. Я бы, честно говоря, предпочел идти после Валерки. Позади двое бандитов, а в рукопашной схватке я намного сильнее своего напарника. И с двумя мне справиться легче, чем ему. Но руки нам пока не развязали, а когда развяжут, ситуация может поменяться. Я ждал, зная, что стоит мне начать, как тут же ввяжется Валерка. Он начнет, и сразу наступит мой черед. И мы оба готовы, мы оба – пружины, сжатые до предела и готовые распрямиться с силой.
Коридор оказался недлинным и заканчивался заборчиком из жердей, за которым была темнота. Дальше угадывалось какое-то деревянное сооружение непонятной конструкции и непонятного предназначения. При более ярком свете я, может быть, и понял бы, куда нас привели. Но слабый луч единственного фонарика ничего не показывал. Меня подвели к заборчику первым. Бандит посторонился и открыл какое-то подобие калитки.
