Знахарь. Путевка в «Кресты» | страница 2
Если бы на меня так наехали не менты, а пацаны, даже на сто пудов отмороженные, я бы знал, кому гнать предъяву на них. Но мусора… Руки коротки у меня. И пускай эти мрази бухают и дальше. Пускай мнут мокрощелок неумных. Пускай… Аз водастся им по заслугам…
Менты — это одно. А второе, и самое главное: меня уже давно тошнит от той «литературы» про лагеря, которой завалены книжные столики возле станций метро. В которой цирики лазают внутри зоны с огнестрельным оружием. В которой воры, обращаясь друг к другу, говорят: «Мужики», в которой… Я не буду вам называть имени автора, но этот лох неученый смеет писать от лица вора в законе. И первое, что делает этот «в законе», отчалившись, так это… целует взасос проститутку. Минетчицу!!! Защеканку!!! Вор в законе?!!
Книга летит в растопку! Я делаю удивленную рожу: «Да разве можно такое?..» И готов перевернуть с головы на ноги всю ту бодягу, которую пытаются вам выдать за правду о «Крестах» и о зоне. И пишу…
Вот она — правда! Не такая документальная, как у А. Солженицына. С небольшими перегибами и прикрасами, что свойственно большинству художественных произведений подобного толка. Выведенная не настолько математически точно, чтобы я не выглядел публицистом. А потому, братва, в свое время прошедшая через кичу или чалящаяся сейчас в крытках и зонах, отнеситесь к этой ботве с пониманием. С одной стороны, что-то в этом проекте может показаться вам чересчур упрощенным и облегченным. Но ведь, с другой стороны…
Впрочем, хватит прелюдий!
Читайте.
Наслаждайтесь.
Учитесь… И не попадайтесь.
Сначала была темнота. И пустота. И никаких ощущений. И никаких мыслей.
НИЧЕГО ВООБЩЕ! Словно до сотворения мира.
Потом… Не от тела и не от души… из ниоткуда пришло предположение: «Наверное, я умер. Конечно же, конечно, я умер и скоро узнаю, что такое Чистилище».
И, кажется, я начал с нетерпением ждать, когда же наступит это «скоро». И появится хоть какая-нибудь определенность. Пусть страшная и жестокая, пусть уродливая и мерзкая. Все равно, какая. Всяко лучше, чем витать в небытии и не знать, что у тебя впереди. Я никогда в жизни не любил неизвестности. И терпеть не мог чего-нибудь ждать.
Определенность пришла ко мне в обличии боли. Сперва почти незаметная, она поднялась откуда-то из глубин и медленно, но уверенно подчинила себе все мое тело от пальцев ног до кончиков волос на макушке; придавила меня, словно мощный пневматический пресс; разложила меня на атомы — дикая нестерпимая боль, не дающая ни мгновения передышки…