— Химан и Грукк готовы. Можем начинать!
— Можем, значит, начинаем! Вперед! Ни чего не забывай!
Она на ватных, шатающихся ногах пересекла заваленную хламом комнату и, обходя побитую и погнившую мебель, не уверено приблизилась к тайнику. Сквозняк гулял по драной крыше, трепал валяющиеся под ногами и в старом хламе кусками штор и одеял, Эвелин никогда раньше не присматривалась к таким обыденным мелочам, но сейчас, когда рука смерти тянулась к ее горлу — заурядные вещи приобрели осмысленное и железное значение, важность в будущей кульминации жизни. Встретит она сегодня вечер живой или ее заколют прямо здесь, а еще хуже отдадут останки на съедение кроллам. Только хоть сейчас не паниковать!
Родж! Милый Родж! Миленький Родж!
— Чего ты там скулишь? А ну быстро заткнулась! Где вход в берлогу?
— Зде-есь… — она указала на ворох тряпья, обычно этим рваньем, старым и убитым она маскировала вход в лежку.
— Действуй, не стой!
— Может сами, а ее…
— Не мельтеши, успеем!
Второй зло сплюнул, у него чесались руки кого-нибудь прирезать.
— Долго ты еще?
— Уже-е…
Ее от нетерпения отпихнули в сторону, второй наемник проворно нырнул в тайник, оглядел с подозрением нору и сразу вынырнул обратно, переглянувшись с главным.
— Порядок.
Старший с улыбкой обернулся к шлюхе.
— Молодец, не соврала. Все идет по плану, возможно, мы оставим тебя в живых. Возможно… — он кивнул на вход: — лезь!
Она подобострастно повиновалась.
Как никогда яма обдала ее холодом и мерзким морозом, словно дуновение Призрачного мира. Поцелуй потустороннего края. Эвелин вжалась в стенки замкнутого тоннеля, отчаянно заработала руками и коленями. Быстро, с беспредельной самоотдачей. Ползти пришлось два с половиной метра, нащупала ворох тряпья и вытолкала его вовнутрь убежища, прочищая себе и ищейкам путь в крохотный тайник. Вот она и дома!
Она задержалась на краю тоннеля, опасливо оглядываясь, боясь увидеть встревоженного и недовольного вечно Роджа, но в ответ — ни кого! Сильный тычок в зад, выбросил ее на пол берлоги, заставил во весь рост распластаться на земле. Мужские руки тут же подняли ее на ноги, отряхнули, она с диким трепетом поняла, что полностью во власти головорезов.
— Ну-у!
Главарь украдкой, больно саданул ее по ребрам.
— Родж! Родж!! Ро-одж!?
Эвелин и ищейки с неподдельным изумлением огляделись: основные стены трущобы действительно были обложены кирпичами, а вот боковые, что шли поперек убежища являлись стенами. Задняя — стеной сарая. Передняя — стеной, выходящей на противоположную дорогу к рынку. Дела! Крыша, как и говорила шлюха, латаная-перелатанная, накрыта сеткой и брезентом. Ну и нора! Хуже не придумаешь!
