Шост побоялся проявлять излишнее любопытство. Девчонки внимали, разинув рот.
— Пиявки!
— Пия-явки?! — остолбенело, переспросил Шост, выкатив глазища.
— Да пиявки, представь себе! Не больше указательного пальца. Черные. Шершавые на ощупь и… противно-опасные! Присасываются сотнями к телу, высасывают кровь, плоть, жизненную силу, даже магию. Все твои магические способности. Остаются от тебя — кожа да кости, представляешь? Из-за низких температур останки не гниют, не тлеют и потому сухие участки топей, завалены множеством костей и кож погибших воинов. Когда схватились два войска на берегах болот, эльфары Круга взялись за работу махнув на своих и чужих. За седмицу превратили заповедник в оборонительную полосу, переломав людей и эльфов, — Себастьян остановился на полушаге, замер на месте, изо рта шел пар. Он говорил будто в пустоту, вперед себя, но Шост с девчонками впитывали каждое слово. — Я слышал нечеловеческие крики остроухих и дайкинов. Остроухих! И дайкинов! Кругу ровным счетом было наплевать на число жертв, для них главное — результат работы! Выполнить задачу! Эльфары колдовством полуоткрыли врата в Призрачный мир… всего лишь на жалкие полусекунды и вот что вы видите, ворвалось на Зорган, за те короткие, жалкие удары времени! Нежити предостаточно, она живет и размножается законами потустороннего гадкого мира. Единственное оправдание деяний рук Магического Круга — это полное прекращение нападений Королевства Людей на Эльфран, в остальном, они такие же преступники, как и любой другой полководец дайкинской армии. Идемте! Погоня не за горами.
Под впечатлением храмовники молчали. Молчание для них стало привычным делом, ведь сплошь и рядом опасность чуждой формы и жизни.
Переступив и шагнув поближе к границе Улей Грез, подмастерье окунулось в царство смерти и нечисти. В царство Призрачного мира! В нем не было ни чего живого! В нем не существовало радости к жизни и огорчению к смерти, ибо в мире холода и мрака, обитала сама нежить. Питающаяся крохами жизненной энергии, пробивающейся сквозь прочный и плотный барьер Зоргана.
Шост вспоминал рассказы мастеров и старейшин. Изучение гипотез и легенд входило в обучающий курс молодого храмовника, правда только естественная реальность всегда открывалась ужасной действительностью, резающей ум и восприятие. Шост боялся ее всеми чувствами сознания. Девчонки искали поддержки, но от кого? Если все перепуганы, а тот единственный, кто способен ее обеспечить, закрыт непреступной стеной расового понимания. Как можно просить помощи у эльфа? Нет! У полуэльфа?
