Карета гнала по брусчатке, отбивая ритм четверки коней, казематы городской тюрьмы ждали свою новую жертву…
А Родж бежал, бежал без отдыха и усталости!
* * *
Ей абсолютно не хотелось возвращаться в столицу…
Возвращаться в Лафим…
Встречаться с этими напыщенными ослами.
Разговаривать, тратить свое драгоценное время, вводить сановников в курс дела, излагать планы, стратегические и тактические действия и маневры будущей кампании. Хотелось враз и навсегда наплевать на установившийся в магистрате бюрократизм, осмеять неуков, лодырей и лентяев, сбросить тем самым оковы самоуправных законов и отнестись к задаче с максимальной точностью и самоотдачей…
Для общего плана и сокрушительных ударов миссии достаточно всего лишь собрать военачальников Железного Щита и штаб Скорпионских легионеров. Только кто ей наивной позволит это сделать? На данном этапе сути дела в губернаторстве — никто!
Она много себя раз спрашивала, почему ее действия и приказы намерено пересматриваются магистратом? Почему чиновники и политики суют нос в вопросы территориальной целостности? Корректировали и продолжают вносить сумасбродные поправки в военные планы лафимской армии?
А ведь задумавшись немного можно найти, достаточно простой ответ: когда умер король Южных губерний Лафим Риште Лафимский, ее отец, его единственную дочь от брака царственных особ юга, еще в юные годы в двенадцать лет отправили учиться на север в столицу Северного Королевства Людей. Поступок межгосударственного характера, чистый и открытый ход. Естественно за таким поворотом событий скрывались очевидные мотивы — а именно объединить два народа в мир и дружбу. И неважно, что со временем между герцогом Альвинским и принцессой Иленой разгорелась бурная, хоть и временная страсть. Юные девы, даже королевских кровей нередко влюбляются в старших за возрастом мужей. Не обошлось и без кривотолков: поговаривали как на севере, так и на юге, что южная земля окрутила герцогство с намерением в дальнейшем прибрать к рукам и север, и юг и даже центральные земли Зоргана. Но ведомство Серой Башни Сермена Коршуна быстренько искоренило ростки бунта в лживых устах. Жизнь сыграла с браком Альвинских злую шутку — страсть и пламя любви растаяли с той же внезапностью, как и разгорелись, в дальнейшем их брак носил фиктивный смысл перед двумя могущественными родами, был тонким марьяжем, который и продержался то не долго, всего три года и распался сразу после кончины короля Лафимского. Случилось так, что пока правил и жил Риште союз держался на честном слове. Юг терпел север, а север — не обращал жадных взоров на юг. Три года продлился покой, но былое не вечно, спокойствие в горячих сердцах южан и северян тоже. После рождения Ирвин, единственной дочери, Илена практически, мысленно рассчиталась с "мейдринским якорем", как в шутку называли в народе их акт примирения и брака в магистрате, оборвала контакт с северной столицей и очень быстро вернулась в Лафим. Три года оказали подавляюще мрачную картину на ситуацию в губерниях, особенно в магистрате. Ее союз с Альвинским запятнал Илену навеки в глазах сановников, магистров и аристократов, которые хитроумно воспользовались ее отсутствием и с помощью давления на избирательные комиссии, совершили в государстве "невидимый" народу переворот в свою пользу. Ряд вынесенных после смерти короля и в ее отсутствия законов позволил магистрам мгновенно расширить собственные полномочия и влияние, обложиться неприкосновенным иммунитетом, а в довершении — набрать большинства голосов в избирательных советах. Говоря прямо, Илена даже имея открытое право на трон, занимала лишь поверхностные и теоретические бразды правления Южными губерниями, всеми остальными "коньками" власти припаслись осмелевшие и наглючие коррумпированные магистры. Ей связали руки по локти. Она мигом превратилась в достояние для насмешек и шуток. После смерти отца ей пристыжено остались — неопределенность, глумливое осуждение, недоверие страны и народа, наигранное уважение и лицемерие. И только верные на все сто: мейстер Лоа и адъютант Рерих. Беспрекословно повиновавшиеся ей во всем.
