Стрелковые полки и артиллерийский полк дивизии указанные им рубежи уже заняли, передовой отряд дивизии выдвинут навстречу наступающему противнику в район станицы Цимлянской, медико-санитарному батальону следует по завершении выгрузки двинуться в станицу Новоаксайскую, развернуться там не позднее утра следующего дня и подготовиться к приему раненых.
- До Новоаксайской шестьдесят километров по открытой местности, предупреждает Власов. - Возможны налеты авиации противника. Требую соблюдать жесткую дисциплину. Командиры обязаны подать пример выдержки и мужества. Это все. Вопросы есть?
Вопросов нет. Вернее, вопросов множество, но они не к начальнику санитарной службы дивизии. Ведь нельзя требовать от Власова, чтобы он ответил, как сумели гитлеровцы оправиться после разгрома под Москвой, отчего мы вынуждены снова отступать и, судя по всему, отступили уже до самого Дона!
Да и какой смысл задавать такие вопросы? Это ничего не изменит. Есть реальность, с которой нужно считаться, есть понятие "солдатский долг", и, наконец, есть приказ, который следует выполнять как можно скорее и лучше.
- Все ясно! - слышится голос ведущего хирурга А. М. Ската.
- Хорошо, - говорит Власов. - В таком случае приступайте к выполнению приказа, товарищи. Желаю успеха!
Он подносит руку к лакированному козырьку фуражки.
- Строить подразделения! Строить подразделения! - разносится по станции.
Колонна медико-санитарного батальона вытягивается на булыжной пристанционной площади. Сбегаются жутовские ребятишки. Из-за плетней, где желтеют подсолнухи, темнеет вишенье. Глядят, приложив ко лбу загорелые руки, женщины. Перекликаются петухи. Этот мирный пейзаж, эти мирные, милые звуки никак не вяжутся с только что услышанной новостью о приближении врага. Ну какой же тут фронт? Даже отдаленного гула выстрелов не различишь. И ясное небо совершенно чисто - никаких самолетов...
Подают команду начать движение. Колонна трогается с места. В сознании все еще не укладывается, что прибыли на фронт, что дивизия, может быть, уже сражается, несет потери. Никто из нас не подозревает, что с каждым шагом батальон приближается к самому кратеру развернувшегося на степных просторах сражения. Нам невдомек, что огненная лава войны скоро расползется по всему междуречью Волги и Дона, что жгучие огненные языки дотянутся до Сталинграда, и те, кому повезет, кто уцелеет в июле, узнают и вынесут то, чего прежде не знал и не выносил ни один человек.
