В ближайшие дни в моей квартире раздался тот самый памятный телефонный звонок. Я ответил, что с слушаю, когда бестембровый и лишенный всякой эмоциональной окраски голос произнес: "Вы боитесь смерти?"
- Прежде, чем продолжать наш разговор а, тем более, отвечать на ваши вопросы, я желал бы, чтобы вы назвали себя, - ответил я. Кто вы такой? Кто со мной говорит?
- Смерть... Вы не верите, что в наше время это явление приобрело материализированный облик, почти человеческий? В таком случае зачем вы стремитесь материализировать процесс перехода живущих от состояния жизни к смерти: ведь все равно вам не удасться ухватить неухватное. В вашем мире не надо двух частностей. Вопреки вашим допущениям, существует лишь множество данностей, множество "общего", но не частного. Так, вы, конечно, удивитесь, если я скажу, что ваше имя - 1318-1219, в вас это вызовет почти инстинктивное неприятие. Это противоречит вашей эстетике и морально-этическим установкам. А ведь это число составлено из порядковых номеров входящих в ваше имя букв, то есть, вполне соответствует вашему имени. В сущности, это в каком-то роде одна из материализаций вашего имени. Стало ли вам от этого лучше, испытываете ли вы удовлетверение от этого? М ы многое бы отдали за то, чтобы понять, что побуждает человека к стремлению материализовать убийство, выясняя, как оно произошло и кто убийца, материализовать события, поступки других людей, психологические реакции, общественные явления, антигуманные акции. Чудовищное и жесточайшее (по вашим представлениям) происходит нескончаемо; никакие материализации так и не стали преградой для дальнейшего и бесконечного ряда самых антигуманных явлений, среди которых чудовищнейшим является сама смерть. Что же заставляет людей все так же и впредь материализировать определенный ряд явлений, доискиваться так называемой "сути", какой орган управляет в человеке этим процессом?
- Господин Смерть, не будете ли вы так милостивы и не объясните ли мне, чем я обязан тому, что именно со мной вы ведете подобные разговоры?
- Тем, что вашими последними действиями, направленными против смерти вообще, вы намного приблизите свою собственную.
После этого в динамике телефонного устройства больше не раздавалось никаких звуков: ни голоса, ни сигнала отбоя. Там установилась странная и неприятная тишина. Мне показалось, что тонкой гранью корпуса воспроизводящего звук аппарата отделена от меня неведомая и невероятная пустота. Даже когда я разъединил телефон и "повесил трубку", у меня осталось чувство, что в квартире продолжает присутствовать страшный и всевидящий наблюдатель, который пристально, стекляным бесчувственным оком следит за каждой наступающей минутой моей жизни.
