— Наверно, правда. А кто эта тетя Надя?
— Это медсестра. Она мне уколы ставит, а я не боюсь! — Пашка опять посмотрел на меня, ожидая похвалы.
— Ты у меня молодчина! Настоящий мужик, да? — Сын закивал головой.
— И когда мне горькие лекарства дают, я не плачу, как другие детки. И когда меня тошнит, я бегу в туалет, чтобы кровать не испачкать, а то мама всегда ругается. Пап, а почему наша мама всегда на меня ругается? Других деток мамы любят, целуют, а наша мама ругается, по попе меня бьет.
— По попе? Это когда?
— Ну вчера. Меня вырвало… На кровать, а она меня по попе.
«Вот же сука!» — Подумал я, но вслух сказал.
— Пашенька, мама очень за тебя переживает, она просто устала. И ты постарайся ее не расстраивать, хорошо? Ты же мужчина!
Сын важно кивнул.
Мы вернулись в больницу. Я оставил Пашку в коридоре посмотреть мультики, а сам направился в палату. Людка лежала на кровати и листала журнал. Я молча вырвал его у нее из рук и швырнул в сторону. Людку схватил за халат, рывком поднял с кровати и впечатал в стену. Жена сильно ударилась затылком, но не проронила ни звука. В ее взгляде застыл ужас.
— Ты, падла, еще раз Пашку хоть пальцем тронешь, я тебя живую закопаю, ясно? — Жена, не мигая, смотрела на меня. — Я задал вопрос! — Говорил я тихо, почти шипел, — отвечай, сука! Тебе ясно?!
— Й-й-й-яс-с-сно… — Наконец выдавила она из себя.
Я вышел из палаты не попрощавшись.
В офисе, стоило мне переступить порог своего кабинета, зазвонил телефон. Это был Малыш.
— Толян, я зайду, разговор есть.
— Ага, и пушку не забудь… Козел, — добавил я, когда собеседник уже положил трубку.
Малыш вошел в кабинет и начал сразу с порога:
— Толян, прости. Прости, братан. Все на нервах. Все так совпало, не держи зла, нам надо быть вместе, вместе делать дело. Лады?
Я молчал. Любую обиду, нанесенную мне, я простил бы с легкостью, но когда задевали моих близких, моих любимых… Я молчал, а Малыш так и застыл посреди кабинета.
— Садись, Малыш, что у нас нового?
Крылов сел в кресло и закинул ногу на ногу.
— Плохо дело. С Володьки взяли подписку о невыезде, дело завели. Статья пока ерундовая, но кто его знает, что они дальше придумают. Завод соскочил. Пузыря закрыли, Сыромятников на свободе.
— Рад за него.
— Ты чё, серьезно?!
— Он нормальный мужик, Малыш. И, смотри, он победил. Молодец.
— Толян, ты обалдел совсем?! А мы? Мы же в заднице сидим!
— Так сами виноваты. Ладно, Малыш, что делать-то? Я с Пистоном встречался, но мне очень не понравился наш разговор. Такое чувство, что он ведет свою игру.
