— Работаем, — я сдался. В конце концов, я не собираюсь никого убивать, а жизнь такова, какова она есть, и больше ни какова! Пусть попы в церкви служат, а заводу надо получше собственность беречь.
— Вау! Толян, молодец! — Димка с Володей бросились обниматься, — мы в тебя верили, ты не мог подвести! Все, сегодня гуляем, а завтра начинаем дело!
На следующий день я ехал на работу через ненавистное мне ТТК, только чтобы не проезжать по Бережковской набережной. Я понимал, что посмотреть в глаза Вере будет непросто. «Да и фиг с ней! Вот тоже наваждение, прямо! Грязная бомжиха будет мне указывать как жить и что делать!» — Так просто и по-деловому я договорился со своей совестью.
Утром мы втроем с Володей и Малышом провели совещание, выработали план действий и уже вечером закутанный в хрустящую от крахмала простыню я сидел в мягком кожаном кресле в отдельных апартаментах элитной сауны, а попросту шикарного борделя. Напротив восседал Марк Матвеевич по кличке «Пистон» — заместитель прокурора округа. В бассейне плескались три проститутки, оглашая помещение пьяными визгами.
С Марком Матвеевичем мы познакомились в лихие девяностые, он тогда был следователем Прокуратуры и за деньги помогал нам прессовать строптивых бизнесменов. Собственно, сегодня я пришел просить его о похожих услугах.
— Эх, Толян, как я рад тебя видеть! Куда девалась наша молодость? Ты помнишь, сколько вечеров мы провели вот в таких бордельерчиках! Скольких шлюх оприходовали! И ведь сил на всех хватало! — «Пистон» засмеялся, прикрыв маленькие поросячьи глазки, и вся его 120-килограммовая туша живо отозвалась, подрагивая подобно подтаявшему студню. — Уф, да… — Марк Матвеевич пригубил пива и вытер вспотевшую лысину. Глядя на этого пятидесятилетнего мужчину, создавалось впечатление, что волосы, покинув голову, равномерно переместились ниже, обильно покрыв грудь, спину, руки и ноги. — Ну что, Толян? Опять за старое? Опять друг «Пистон» понадобился?
— Как тебе сказать, Матвеич, не то чтобы за старое. Конечно, за барыгами мы уже не бегаем. Дела сейчас посерьезнее, ну и должность у тебя тоже…
— И должность у меня, и гонорары, — «Пистон» алчно подмигнул, — а девочки все такие же! Лапочки! — Громко крикнул Марк, — папочка соскучился!
«Когда же ты угомонишься?!» — Чтобы скрыть брезгливость на лице, я сделал вид, что вытираю простыней пот со лба. Да, в свое время мне нравилось вот так проводить время, но сегодня тошнит от самого факта пребывания в борделе. Тошно и брезгливо, кажется, что все здесь пропитано пороком и всевозможными человеческими выделениями. Две «девочки» бросились к Матвеичу, а одна приблизилась ко мне, но я отрицательно махнул головой, показав пальцем на зама прокурора.
