Ничего себе! Вот это проницательность. Видимо мое удивление отразилось на лице. Малыш ухмыльнулся.
— Вот видишь, я угадал. Это не первый раз, когда из твоей башки вылазят непонятные тараканы. Помнишь того барыгу, который хлебушек пек в церковном здании? Ну, столовая у них там была или еще фиг знает что? — Я кивнул. — Там реальная тема была. Он, блин, товара продавал в месяц на кругленькую сумму, но ты встал за него горой. Он, видите ли, батюшке помог — церковь восстановил. А мы кусок потеряли.
— Может и хорошо?
— Хорошо, что потеряли?
— Да. Есть куски, которыми подавиться можно. Хорошо ли с Богом играть?
— Да где ты Бога у этих попов видел? Сами все жирные, хари лоснятся, половина пидеров, половина педофилов.
— Малыш, ты где об этом прочитал? В «Коммерсанте» или в «Ведомостях»? — Теперь ухмылялся я, — Или на старости лет начал «Московский комсомолец» читать? Это зря! Вышли мы уже из комсомольского возраста, да и лапша на ушах может дорогой гардероб обкапать.
— Толян, хватить борзеть! Мне нужен этот объект. Это будет проба пера. Если пойдет, то рейдерство станет новым направлением нашего бизнеса.
— Понятно. Перед тем, как бить взрослых дядей, решил на детишках потренироваться.
— Я к Вовану пойду. Если он меня поддержит, то ты, либо подчинишься, либо… — На меня смотрели холодные серые глаза. Никогда давний друг не позволял себе разговаривать со мной в таком тоне. Малыш вышел, громко хлопнув дверью. Дела… Через час позвонил Володька.
— Толян, нам бы посовещаться?
— О пионерлагере?
— Ага.
— Зачем? Ты поддерживаешь Малыша?
— Да, обеими руками.
— Понял. И совещаться нечего. Я приму решение, как мне быть, и вам сообщу.
— Толян, давай не по телефону, а? Сядем, водочки накатим…
— Я за рулем! — Трубка с треском упала на телефонный аппарат. — Вот тебе и поворот…
Через пару секунд, словно ругаясь за такое обращение, телефон зазвонил требовательно и резко.
— Да! — Почти крикнул я в трубку.
— Ой, Анатолий Евгеньевич, я, наверное, не вовремя, — звонила главный бухгалтер Тынянская.
— Нет, все в порядке, — я постарался обуздать навалившееся раздражение. — Что у вас?
— Тут договорчик прислали по поводу Котовой.
— Какой Котовой?
— Ну из больницы, сказали вы в курсе. Оплата операции.
— А-а-а-а… Да-да… И что?
— Можно принести вам на подпись?
— А какая там сумма?
— 485 тысяч рублей.
Я лишь присвистнул в ответ. Ни фига себе попал! Робин Гуд, блин! Да пошли они все!
— Положи пока под сукно, я подумаю.
— Хорошо, только муж ее покоя не дает, звонит, спрашивает, очень переживает.
