Эта тема, о которой так часто говорит Новый Завет и которую так мало принимает во внимание христианское богословие, относится к решению проблемы. На кресте была одержана победа, но это не значит, что после этой победы больше нечего делать. Скорее, в результате победы креста на земле появились искупленные люди, которые теперь готовы стать мудрыми служителями Бога, Его управляющими, которые постоянно поклоняются Творцу и потому способны отражать Его образ творению, вносить Его мудрый и целительный порядок в мир, исправлять мир под Его справедливым и добрым управлением.
У Бога есть замысел о мире, но он невыполним без радикального переустройства творения, потому что творение устроено так, что им может управлять лишь носитель образа Божьего, человек
Подлинно библейская экклезиология должна в первую очередь посвятить свое внимание не церкви как общине спасенных, но церкви как общине тех, кто, получив искупление крестом, стал царством и священниками, чтобы служить Богу и царствовать на земле. Мы утратили понимание этой библейской темы, с одной стороны, из-за боязни впасть в триумфализм, с другой — из-за обедненного представления о нашем конечном предназначении, которое нередко сводится просто к идее «отправиться на небо». Но если мы не вернем эту тему на должное место, мы не сможем увидеть то окончательное решение проблемы зла, которое нам предлагает Новый Завет.
Бог должен исправить мир, причем Он намерен сделать это в соответствии со своим изначальным замыслом о творении. Можно понять, что Бог, искупив в Иисусе себе народ и дав ему власть над миром, так сказать, снял с себя все подозрения. Зло было побеждено на кресте, так что теперь оно уже не может вечно шантажировать Бога. Впервые я наткнулся на эту тему, читая замечательную книгу К. С. Льюиса «Расторжение брака», где один из героев, Джордж Макдональд, объясняет, почему ни один человек, окончательно отвергший любовь и милость Бога, не сможет требовать выкупа от Божьего нового мира. В смысле нравственной неграмотности положение нашей культуры еще хуже, чем оно было во дни Льюиса, потому что теперь мы признаем моральную высоту исключительно за жертвой (или тем, кто претендует на роль жертвы), так что мы инстинктивно чувствуем вину перед любым человеком, который не пришел на праздник, или который еще не верит в то, что на его проблемы существует ответ, или который пока еще не свободен от гордости, чтобы принять дар прощения, который предлагает Евангелие. На этом основаны высокопарные утверждения универсализма: искупленные, говорят нам, не смогут наслаждаться на небесах, пока в аду осталась хоть одна душа. Разумеется, подобные обращения к чувству вины относительно того, кто остался в стороне от праздника, дает последнему необыкновенную власть, так что он даже может навсегда наложить вето на победу благодати.
