Во-первых, персонификация злых сил в лице сатаны важна, но не слишком. Само происхождение зла остается загадкой, и когда в картине появляется сатана, он ведет себя в строго очерченных рамках. До дракона из Откровения или хотя бы до зловещей фигуры собеседника Иисуса, нашептывающего ему что-то на ухо на Горе искушения, остается еще долгий путь.
Во-вторых, здесь мы везде видим, что человек отвечает за зло. И хотя нам не предлагают никакого соответствующего теоретического объяснения, все — или почти все — люди как-то замешаны в этой проблеме; Иезекииль, говоря о трех самых праведных людях всех времен, называет имена Ноя, Даниила и Иова (Иез14:14), и мы здесь же можем вспомнить о пьянстве Ноя, об исповеди Даниила на молитве или о том, как Иов кладет руку на свои уста, потому что ему уже нечего сказать в свою защиту. Авраам совершал ошибки, это же порой делал и Моисей, Давид, великий святой, был в то же время и великим грешником, и так далее. Бог, желая исправить наш мир, избрал семью глубоко испорченных людей, порождавших проблемы зла второго и третьего порядка, которые, в свою очередь, также необходимо заметить и разрешить. И лишь поразительная безмолвная фигура из главы 53 Книги пророка Исайи похожа на того, о ком можно сказать, что он остается невиновным и праведным.
В-третьих, человеческое зло связано с порабощением творения. Это обычно не ситуация причинно-следственной связи в единичном случае, но, скорее, сеть, сплетение событий, которые начинаются с бунта человечества против Творца и приводят к порче всего сотворенного. Подобным образом, когда исправится человек, будет исправлен и весь мир. В Библии нет никаких теорий возникновения землетрясений или так называемых естественных катастроф, хотя пророки, вне сомнения, увидели бы в них грозные предупреждения, посланные с неба.
В-четвертых, Ветхий Завет никогда не предлагает нам такую картину мира, которую хотели бы видеть философы — картину статичного мира, где все четко объясняется. Никогда эта картина не становится примитивной, вроде той, какую многие скептики приписывают религиозным людям, где Бог выступает как всемогущий правитель над гигантским механизмом, который должен работать определенным образом. Вместо этого мы видим куда более странный и таинственный рассказ о проекте Бога справедливости в несправедливом мире.
И в замыслы Бога входит исправление существующего творения, а не уничтожение его и создание чего-то вместо старого. И поэтому Бог стремится действовать через людей — таких, какие они есть, даже если все помышления их сердец направлены на зло, — и начиная с появления Израиля или даже Авраама они, быть может, чаще делают ошибки, чем оказывают послушание Богу. И в обширной общей истории, и в ее отдельных эпизодах мы видим, как действует Бог: Он судит и наказывает зло, чтобы поставить ему границы, не снимая ответственности с людей и не делая их пассивными пешками, а в то же время дает обетования о новых милостях и дарует их, строя новые творения, хотя такие моменты во многом остаются двусмысленными. Я думаю, это не во всем соответствует представлениям апологетов, которые ссылаются на «свободную волю», чтобы объяснить или оправдать действия Бога («Бог наделил нас свободой воли, и потому мы сами во всем виноваты»); речь здесь, скорее, идет о «готовности действовать» Бога наряду с ясным утверждением благости творения. Бог не может упразднить это благое творение, хотя оно и пошло дурным путем. И потому Он намерен действовать изнутри созданного им мира, утверждая тем самым тварный мир, непохожий на Него самого, даже когда Он его стремится исправить.
