Мои мечи со звоном вылетели из заплечных ножен, я активировал защитный амулет и бросился навстречу духу. Сталь верное средство против духов, как и серебро, из которого состоял кинжал Лазуритты, брошенный ей в стапеха и прожигающий в нем огромную дыру. Вложив все свои силы в серию ударов мечами, я параллель заработал ментальным мечом. Домушник, только приблизившись к нам, потерял уже семьдесят процентов своего объема. Он был еще силен, но мои удары мечами кроили его плоть как куски масла.
Взвизгнули еще две стрелы с серебряными наконечниками, Лазуритта, наконец, создала еще один 'экзорцизм' и отправила его в стапеха, упав на колени — это был ее предел. Два подряд мощных заклинания второго уровня, забрали столько сил, что она уже не могла самостоятельно стоять. Я получил два удара лапами стапеха. Первый как бумагу разорвал мою магическую защиту из амулета, второй снес остатки щита и придал мне полет в направлении дверей. Мне показалось, что меня ударили кувалдой в грудь. Магической защиты уже не было, от смерти меня спас ментальный щит, который выдержал удар, почти развалившись, но не позволил стапеху ударом когтями лапы разорвать мне грудь.
'Экзорцизм' Лазуритты тяжелым молотом пригвоздил духа к полу, взвизгнули еще две стрелы Донь и Зари. Я начал вставать на ноги и двинулся к домушнику, ударив его еще раз ментальным бичом. Напор и силы духа стали истекать, я отправил в него шар с голодными сущностями, который убирал от 'экзорцизма' Лазуритты, опасаясь, что мои голодные сущности в ментальной сети погибнут. Домушник пробовал развернуться и выскочить из зала, но не смог, выброшенные мной, Донью и Зари 'петли Яма', стянули и удержали его от этого. Он забился на полу, пытаясь разорвать петли и ускользнуть. Третий удар ментального бича оторвал у стапеха переднюю лапу и замотался вокруг задней. Я ментальным мечом начал рассекать домушника на части, энергию которых сразу собирали голодные сущности, прожигая дыры в теле стапеха. Прилетели еще две стрелы Донь и Зари. Домушник задергался, ему уже было не до шуток, он с трудом удерживал свою систему от распада.
— Пощади! — Взмолился домушник, уже понимая, что ему конец.
— Клятву! — Взревел я. — Меня зовут Дан.
— Клянусь быть рабом Дану, человеку! Являться по любому зову, служить честно, не замышлять и не делать любого вреда для моего хозяина! Я Кивер раб, Дан мой Хозяин!
Черная звезда вспыхнула над головой изодранного стапеха, подтверждая, что клятва принята.
