Что- то прервало нашу медитацию. Я распахнул глаза. Он продолжал дремать. Несколько секунд я привыкал к алому рассвету. Потом я увидел множество черных точек на северном пляже. На остров высаживался десант Конфедерации. То тут, то там пылали лепестки огня. Они добивали то, что уцелело.
- На юге. Посмотри на юг.
Я обернулся. То же самое происходило на южном пляже. Ловушка захлопнулась. В воздухе начали жужжать винтокрылы. Пара машин сцепилась над нами.
- Полагаю, нужно перебраться в более спокойное место, - совершенно спокойно сказал мне тигр.
- Иди, я останусь. Скоро приду.
Грациозными прыжками Он принялся спускаться к жерлу вулкана, на верхушке которого мы спокойно медитировали. Для меня он уже разведал нечто вроде винтовой лестницы, на склонах вершины.
Битва разгоралась. С севера и юга к острову стягивалось все то, что две машины успели накопить в предназначенное для этого время. В ход шло все оружие, все что было. Остров медленно затягивался пожарищем боя.
Несмотря на утробный вой винтокрылов, что-то привлекло мое внимание в воздухе. Послышался горестный плач. Это был орел. Обычный орел. Он неспешно пролетал над макушкой вулкана, издавая погребальную песню. Архипелаг Керуа доживал последние часы своего существования.
Яркое пламя разорвалось в воздухе. Орел исчез. Исчезло последняя жизнь. Олицетворяя своей смертью несколько затянувшийся эпилог этой никому не нужной войны.
Я оставил сражающихся военных и спустился к жерлу. Здесь, на небольшой каменистой площадке мирно дремал Он. Тот, кого человек принимал за самое совершенное орудие убийства. Тот, кого боялись сильные мира сего. Я безмерно рад нашей встрече. Хоть это и последнее знакомство в моей жизни.
Я осторожно прилег рядом с ним, стараясь не потревожить его чуткий сон. Хотя это было совершенно напрасно.
- Спокойного сна.
- И тебе тоже, Белый Король…
Melissa
***
Зима принесла с собой ледяное дыхание и стужу, прошлась инеисто-сквозными пальцами по лесам и полям, сковав реки и покрыв их блестящими, но безнадежно мертвыми зеркалами…
Все живое постепенно умирало. Умолкло в лесах пение тех редких птиц, что оставались зимовать в этих краях, звери засели глубоко в норах в тщетных попытках спастись от смертоносной стужи, но все тщетно. Лишь изредка показывался среди черных кружев стволов окоченевших деревьев медведь-шатун с ярко-красными горящими угольками глаз, да росомаха бесшумно пробегала между сугробами, высматривая зазевавшуюся добычу.
