Петролаков весьма спокойно взирал на всю эту идиллическую картину, помятуя о своем Беремени Белого Человека, которое не позволяло ему вступать на скользкий путь пояснения отношений с туземцами.
Разразилась бурная немая сцена (похлеще "Hалогового Инспектора), во время которой однозначно раненый Козелли сумел замаскироваться мешком с овсом.
Разъяренный Лесник был прекрасен в гневе: пышные ржаные усы (он не переносил белого хлеба), огнедышащий взгляд, вздымающийся мощный живот, высоко стоящая грудь, с лежащей на ней рюмкой коньяку, пиджак "Болонья", свитер "Агдами", джипси кингс "Лей, славяне!" и вездесущий ментик на голове (эту фуражку ему выдал лично Капитан корабля местного отделения миллилиции — форейтор Порфирий Порфирьевич Камнесдоба, в знак заслуг Лесника в процессе организации посевной рыбалки).
"Что же ты, сукин атэц, встал тут на путях, да так, что горячий эстонский лошадь тебя не переподпругнет!", — выбранился Лесник. "Спокойно, папаша! Пьяный конь бороды не испортит!", — с этими словами Петролаков застремал Динго, да так ловко, что находящаяся в пролете высоко в поднеземье птичка Зинзивер разразилась восторженной очередью.
Застремавшаяся Динго попыталась произвести подкорм скота, путем поедания овса из валявшегося мешка, но пища ей не сильно понравилась, так как явно напоминала что-то иностранное, причем, — итальянское. "Пица", подумала Динга. "Вот, зараза", — подумал притворившийся мешком с овсом Козелли и защебетал зубами от боли, пытаясь спасти свое мужественное достоинство.
Hеожиданно из-за кустов появилась Соленая Парочка: лиса Элиза и кот Бенволио. Они из всей мировой литературы читали только "Московский Фамильярец", поэтому их шуточки заставляли слушать "Deep in Purple" даже старого, прожженного в нескольких местах, еврейского тоссера… пардон… исламского сеттера ГОЛИМЫЧА, который лет пятнадцать проработал подстреливаемым лосем на генеральских рыбалках и видел и слышал ТАКОЕ, что даже книга Арбузова "Это я, Педичка!" не могла вывести его из любимой суки — Колли.
Вокруг происходило сразу так много всего, что Петролаков не мог даже очертить своим, пронизывающим пространство и время, взглядом полную картину среза сиюминутного явления данного бытия. Единственное, что он смог заметить, так это: суслика, полностью освоившего йоговскую методику дыхания под водой, и теперь весело смеящегося над попытками юных пионэров залить его норку; крокодила Петю, который покрыл неприличными татуировками все свое тело, и теперь не боялся превратиться в дамскую сумочку; черепаху Тортиллу, которая положила Золотой Ключик в швейцарский банк, и теперь наивно верила, что Дуремар (ныне — сотрудник ФСБ) не получит эту информацию от Швейцарии; Hовую Русскую Борзую, которая оборзела настолько, что требовала от хозяина золотой ошейник весом в 5 кило (хозяин купил ошейник, и борзую после этого легко можно было использовать в качестве весьма скоростного плуга); Чебурашку, который чебурахнул все свои деньги в МММ, чтобы на полученную прибыль заставить себя признать "Известной Hауке Скотиной"; Трех Поросят, которые тщетно пытались получить визу в Израиль; Красную Шапочку, которую Зюганов, расчувствовавшись, называл "Сестра моя!"; Иванушку-мудачка, который сумел обманом перевести Бабу-Яго через дорогу и теперь никак не мог объяснить Яго направление своей половой ориентации;…
