И стал ждать. Цокот копыт приближался. Может быть, это отец или еще кто-нибудь из Дома Свейна едет его разыскивать… А может, и нет. Осторожность не помешает. Халли не сводил глаз с дороги.
Сгусток тумана посерел, потемнел и наконец принял ожидаемую форму: всадник верхом на лошади.
Халли прижался к стволу.
Лошадь шла, опустив голову, как будто очень устала. Плотный всадник сидел прямо. Он кутался в плащ и натянул на голову капюшон. Лица его видно не было, но Халли уже разглядел масть лошади: светло-серая в темно-бурых яблоках — и понял, что этот человек не из Свейнова Дома.
Первым его побуждением было дать незнакомцу проехать мимо. Но тут он вспомнил о своем одиночестве, о жутких могильниках неподалеку… Что плохого в том, чтобы ненадолго найти себе попутчика? Уж конечно, он больше не станет распускать язык, как давеча со Снорри!
Халли выступил из-за дерева и окликнул путника. Тот резко натянул повод. Мерин остановился и, не поднимая головы, тут же принялся щипать сорняки, растущие в щелях между дорожных камней. От его боков поднимались струйки пара. Всадник откинул капюшон, показав полное розовое лицо уроженца нижней долины, с коротко стриженными белыми волосами. Бороды у него не было; глаза походили на блестящие изюминки, воткнутые в пухлое, как булка, лицо. Вид у него был слегка озабоченный.
— Что-то мелковат ты для разбойника, — заметил он. — А где остальные?
Халли огляделся.
— Какие остальные?
— Ну, я думал, что когда люди собираются кого-то грабить, они обычно окружают его со всех сторон или, по крайней мере, стараются, чтобы их было трое на одного. Один человек — это как-то неубедительно.
— Я вовсе не собирался тебя грабить!
— В самом деле? А разве ты не разбойник?
— Нет.
— Тогда что же ты делал за деревом?
Халли замялся, развел руками.
— Ну, понимаешь…
Толстяк поджал губы.
— Понимаю. Я застал тебя врасплох, да? Ты собирался уединиться?
— Ну а зачем еще мне прятаться?
Глаза-изюминки блеснули.
— Откуда я знаю, вдруг у тебя совесть нечиста? Как тебя звать-то?
Халли прокашлялся.
— Я… я Лейв, сын крестьянина с земель Геста, далеко вверх по долине. А иду я в Дом Хакона, чтобы навестить дядю. Если тебе надо в ту же сторону, я бы с удовольствием присоединился к тебе ненадолго…
Он осекся: толстяк смотрел на него с насмешкой, которая ему очень не понравилась.
— Хотя нет, я тебя, наверное, задержу, — продолжал он, — лошади-то у меня нет! Поезжай, не жди меня.
— Ну что ты! — возразил толстяк. — Мне и в голову не пришло бы поступить так неучтиво. По правде говоря, эта кляча, — он с размаху хлопнул лошадь по холке, — в последнее время и рысью-то ходить разучилась, так что тебе не составит труда идти с нами наравне. Давай-ка найдем сухое местечко, где можно сесть пообедать.
