Он уже подумывал, что надо, наверное, заснуть, но тут дверь отворилась, и вошла Катла с тарелкой, на которой лежали курица, репа и какие-то фиолетовые ростки. Она без особых церемоний шмякнула тарелку на кровать и подмигнула ему.
— Я подумала, что ты, должно быть, проголодался, милый мой.
— Да.
— Ну так подкрепись!
Халли сел и набросился на еду. Пока он ел, Катла бесшумно возилась в комнате.
Поев, Халли положил нож и тихо сказал:
— Спасибо, было очень вкусно. Тем вкуснее, что это была последняя моя нормальная трапеза на ближайшее время, по крайней мере до тех пор, пока не завершится Собрание.
И, сказав так, он не выдержал. Он закрыл лицо руками и замер.
Катла как будто ничего не заметила.
— Ну что ж, милый мой, это Собрание не последнее. На будущее лето Собрание будет недалеко от нас. В Доме Орма, если не ошибаюсь.
— Я ничего не знаю о мире! — яростно возразил Халли. — И вот теперь, когда мир наконец-то явился ко мне, мне запрещено его видеть! Знаешь, Катла, я, наверное, сбегу. Здесь я не останусь.
— Да, милый мой. Вот только ножки у тебя коротковаты. Далеко ты не убежишь. Ну что, переодеть тебя в ночную рубашечку?
— Не надо. Катла!
— Что?
— А за курганами есть дороги?
Старушка уставилась на него.
— Дороги? Что ты имеешь в виду?
— Ну, старые дороги, которыми пришли сюда поселенцы. Те, кто явился в эту долину еще до Свейна. В другие долины, к другим людям.
Старушка медленно и озадаченно покачала головой.
— Если и были какие-то тропы, все они давно потеряны. Ведь поселенцы пришли сюда много-много лет назад. К тому же других долин и других людей не существует.
— А ты откуда знаешь?
— Ну как могут быть дороги там, где живут троввы? Они ведь сожрут всех, кто там появится.
Халли вспомнил пропавшую овцу и сник.
— А если бы мы наковали новых мечей и отправились воевать с ними? Быть может, мы могли бы перейти через пустоши, и…
Катла, хрустнув коленями, опустилась на кровать.
— Эх, Халли, Халли! Был когда-то один мальчик, очень похожий на тебя, только, наверное, росточком повыше. Он вот тоже решил, будто троввы — это пустяки.
— Ну, этого я не говорил, просто…
— Он был не из Свейнова Дома, а из другой какой-то семьи, менее разумной, — из Дома Эйрика или Хакона, скорее всего. Ну так вот, этот мальчик растрезвонил повсюду, что, дескать, пойдет гулять по пустошам. Разумеется, он спятил, и им следовало бы посадить его на цепь, но они его отпустили. Они смотрели, как он выбежал за курганы и принялся резвиться на склоне. Пару раз он махнул им рукой. И знаешь, что случилось потом?
